Черный гайдук
Шрифт:
Михал, не доходя двухсот шагов до выхода из пещеры, услышал знакомый звук – скулила собака. Он свернул в отдельное помещение. Навстречу ему вышел крепкий мужчина, одетый в старую овчинную шубу и высокую, изогнутую на конце овечью шапку. Он с поклоном обратился к графу:
– Доброго здравия господин Михал.
– И тебе того же, Балаж. Ну, как Фекете, заждался меня?
Мужчина провел графа в другое помещение, где за мощной решеткой из буковых палок располагалась просторная клетка. Пес давно учуял знакомый запах и нетерпеливо скулил. Как только, Михал открыл дверцу, лохматый Фекете тут же подскочил к нему и, положив обе лапы на плечи хозяину, лизнул лицо.
– Соскучился мой хороший, – Михал трепал его по бокам и, взбивая на холке шерсть, приговаривал, – не балует тебя Балаж прогулками.
Пес, опустив мощные лапы на пол, потерся лбом
– Я покормил его и выгулял, мы недавно вернулись.
– Порез на лапе заживает?
– Как на собаке, – усмехнулся Балаж.
В соседней клетке находились два таких же пса, отнесшиеся к появлению Михала настороженно и молчаливо. Граф кинул куски мяса в клетку и, посмотрев пристально на псов, задумался: «Отличные собаки, выносливые, послушные. Балаж молодец, хорошо с ними занимается. К сожалению, с Фекете эти псы не сравнимы, придется пустить их на охрану крепости».
Многие годы ушли на выведение данной породы. История поколений собак перед появлением Фекете на свет, уходит в глубину веков. Несколько тысячелетий назад, когда римские легионы вторглись в Азию и возвращались в Европу, с ними шли Тибетские псы. Невероятно больших размеров собаки прекрасно выдерживали походы и перемену климата, но сохранить их в первозданном виде могли только люди, усердно занимающиеся продолжением рода псов. Этими людьми были монахи из обители святого Бернара де Ментон, расположенной в Альпах. Граф Ласло Лайош и дядя Ото привезли из обители щенков, когда Михал был еще маленьким. По масти, одни псы были черными, а другие белыми: с коричневыми подпалинами на боках. Чтобы получился такой пес, как Фекете, пришлось годами изучать пометы, а затем отбирать по масти, которая не уступала собакам, содержавшимся в замке графа Ласло. Балаж считался главным умельцем в выращивании и выведении породы и строго натаскивал Фекете на людей, одетых в турецкую одежду. Пес бросался на человека только по команде и что самое интересное, он не лаял, а только издавал ужасный рык. Удивительная собака имела такую выдержку, что при двухдневном голодании, не прикасалась к ароматному куску мяса, положенному перед ее мордой. Иногда за Фекете приходил Борат, друг Ласло и забирал его, затем приводил пса на место и отдавал Балажу.
Михал на прощание потрепал собаку по холке и направился вглубь пещеры, где в основном содержались, закованные в кандалы пленные турки. Невольников выводят на рудник, где с утра до вечера они добывают соль. Граф Михал хранит эту тайну, так как, являясь вассалами Сулеймана в Трансильвании богатые люди, в принципе не могут брать в плен воинов Османской империи. Рабов надежно охраняют и содержат в отдельном отсеке пещеры. Посредине расположен глубокий колодец, наполненный водой. Естественный свет в помещение не проникает, только установленные факелы, да коптилки, тускло освещают дощатые настилы, на которых спят подневольные. Когда провинившийся пленник становится неугоден дворянину, его сбрасывают вглубь «ада», туда же отправляют и покойников. В основном такая участь ожидает турецких головорезов или отъявленных разбойников, на чьем счету уже не одна загубленная человеческая жизнь.
Несколько дней назад поступила новая партия пленных, и Михал заинтересовался одним из захваченных в плен турок. Им оказался ага-офицер, служивший до пленения в подразделении кавалеристов-сипахи. Его захватили повстанцы, скрывающиеся в горах и потому как у Ласло, была с ними договоренность, некоторых пленников насильно доставляли в соляные копи. Когда Ласло Михал узнал, что Герей-ага направлялся в замок «Черный коршун», у него возник свой интерес к турецкому офицеру.
Ненавистная крепость «Черный коршун» и ее бывшие хозяева не давали Михалу покоя. Причиной этого недовольства служила непонятная история. Вот уже несколько лет он пытался отыскать свою невесту Этель, исчезнувшую при странных обстоятельствах. Свадьба, которую граф ожидал с трепетом в сердце, должна была состояться в конце лета. Последний раз Этель видели у озера, когда она пошла купаться, и до сего времени о ней ничего не слышно. После безуспешных поисков молодой баронессы, многие в замке смирились, ведь женщину могли взять в плен османские воины, и теперь она находится где-нибудь в турецкой неволе. Михал долго разыскивал ее, опрашивая людей внутри и за пределами своих владений, но она как в воду канула. Никто не знал, куда пропала мадьярская госпожа. Граф ни на минуту не оставлял надежду, что когда-нибудь найдет свою невесту.
Но один человек заинтересовал графа Ласло, рассказав о пленной женщине, предполагая, что речь идет именно о пропавшей баронессе. Это был странствующий священник, пришедший из города Дьюлафехервар. Его разговор с Михалом для всех остался тайной, из которого граф Ласло узнал, что следы похищенной невесты необходимо искать в крепости «Черный коршун». Родственник монаха жил в замке и прислуживал туркам на кухне в качестве повара, он же и поделился с ним тайной о мадьярской пленнице.
История, рассказанная странствующим монахом, взбудоражила ум Михала. Если верить ему, то Этель все-таки была в замке «Черный коршун». По описанию, она как раз походила на невесту графа и что важно, сообщал монах, женщина была из знатного рода и хорошо воспитана. Турки содержали ее в главной башне на втором этаже. Рабочим и слугам, передвигающимся по двору туда и сюда, иногда удавалось видеть красивую госпожу, она приоткрывала витражное окно и смотрела в сторону гор. Однажды молодая женщина попыталась заговорить с людьми, находящимися во внутреннем дворе крепости, но стражники запретили ей открывать окно и она долгое время не появлялась. Перед тем как венгерская госпожа совсем исчезла из замка, она предприняла еще одну попытку пообщаться с кем-нибудь из слуг. Ей удалось переговорить с племянником старшего повара и заинтересовать его хорошим вознаграждением, если он поможет передать одному знатному человеку дорогую вещицу. Юноша согласился помочь госпоже. Она выкинула из окна какой-то сверток и сказала несколько слов: «Срочно найдите графа Ласло и передайте ему». В завернутой тряпице оказалось жемчужное ожерелье. Повар, готовивший во дворе пищу на огне, из боязни, что турки убьют его племянника, отобрал у него сверток и передал начальнику стражи. Комендант крепости Хаджи-бей, «отблагодарил» повара двумя ударами плети, за то, что он нарушил приказ господина и посмел обратить внимание на мадьярскую госпожу. Больше о ней ничего не было известно, по всей вероятности, турки увезли ее из крепости.
Чтобы иметь достоверные сведения, Михал намеревался послать в замок своего человека – Керима. Он служил раньше в османских войсках, но попав в плен, со временем принял христианскую веру, распространяемую в Венгрии в свое время Лютером и Кальвином. Керима, хорошо знающего турецкий язык, можно было использовать, как бежавшего из плена воина. На это и рассчитывал граф.
Горение одного факела продолжалось четверть часа, в руках Ласло догорал уже второй. Наконец Михал добрался до рудника и, подозвав начальника стражи, приказал привести к нему турецкого агу.
Через некоторое время пленного вывели на свежий воздух. Герей-ага постоянно жмурился от яркого света и пытался прикрыть глаза правой рукой. Сопровождающие его охранники при каждой попытке поднять руку, били по скованному запястью. Левая же рука, прокушенная собакой, продолжала свисать плетью вдоль тела. Его впустили в небольшое каменное строение, находящееся вне стен замка.
Ласло пригладил свои усы и, сняв шапку, жестом указал пленному подойти ближе. Сначала лицо турка исказила недовольная мина, но перехватив грозный взгляд мужчины, одетого в добротную одежду, смекнул, что перед ним находится господин. Герей-ага склонился в глубоком поклоне и, выпрямившись, изобразил угодливое лицо.
Ласло заметил резкую перемену настроения пленника и, усмехнувшись, обратился с вопросом:
– Сколько времени ты находишься здесь?
– Восемь суток.
Герей-ага направил свой взор на кувшин, стоявший на столе, и сглотнул слюну. Ласло догадался о его желании и, наполнив ковш вином, пододвинул к турку. Звеня цепями, он с жадностью выпил и, утерев губы рукавом, поблагодарил:
– Да, ниспошлет тебе Аллах здоровья и богатства.
Граф не сомневался, что перед ним настоящий турок, ибо только они при разговоре могли панибратствовать с незнакомыми людьми.
– Хочешь есть? – спросил его Михал. Пленный кивнул. Граф наказал стоявшему поодаль воину в красно-синей одежде, и он вышел наружу.
– Итак, некогда достопочтенный Герей-ага, каким ветром занесло тебя в наш край? Мне сообщили, что из всего отряда ты один остался в живых. Что заставило тебя с малым воинством свернуть с большака и углубиться в наши горы и леса? Неужели ты не боялся, что можешь попасть в руки разбойникам или мадьярским гайдукам.
Ага, внимательно выслушал и, потупив взгляд, не ответил сразу на вопросы. Немного подумав, взглянул господину в глаза и учтиво обратился: