Черный гайдук
Шрифт:
– Позволь узнать твое имя, господин.
– Граф Ласло Михал.
Турок еще ниже склонился в поклоне и спросил:
– Мы не могли раньше с тобой встречаться, по-моему, я где-то уже слышал твой голос?
– Ты ошибся Герей-ага, в Венгрии и в Трансильванском княжестве очень много мужчин с похожими голосами. Ты не ответил мне, куда ты вел свой отряд?
– Я направлялся в замок «Черный коршун», мне необходимо было встретиться с одним человеком.
– С кем и за какой надобностью?
– Господин Ласло, – турок пытался увильнуть от прямого ответа, – я знаю, что между
– Какой же ты скользкий, Герей-ага, ты теряешь учтивость. Отвечай, когда спрашивают или ты хочешь, чтобы я напомнил тебе, в какой шкуре сейчас пребываешь, – нахмурился Ласло, – хотя… Пожалуй, я отвечу на твой вопрос – это ты вероломно пришел на мою землю, а не я, и тебе подобный, убил мою матушку, когда мне было одиннадцать лет. Не ваши ли воины вырезают под корень венгров и угоняют в рабство наших жен и дочерей. Не ваши ли турецкие начальники набирают себе в войско наших маленьких сыновей и превращают их в послушных воинов-янычар?! Или тебе объяснить, что такое потерять любимую женщину, с которой я был обручен с раннего детства! Ты турецкий пес, стоишь предо мною в кандалах и пытаешься объяснить, что Сулейман от чистого сердца подписал мирное соглашение с паршивыми собаками, лижущими его руки.
Герей-ага, увидев, как гневно засверкали глаза венгерского графа, отступил на два шага и низко поклонился.
– Прости меня господин, я не хотел тебя обидеть. Не я принимаю высочайшие решения, я ведь подневольный человек и только исполняю приказы.
– Зачем ты направлялся в замок «Черный коршун»? Не вздумай обманывать меня, иначе я прикажу содрать с тебя кожу живьем.
– Граф Ласло, – Герей-ага сильно понизил голос и почти шепотом произнес, – я вез срочное донесение, но мадьярский разбойник отнял его у меня.
– Это ты так называешь народного героя – Вашара Андора?!
– Пусть будет по-твоему, мой господин, я полностью с тобой согласен…
Он недоговорил, в помещение вошла смуглолицая девушка с плетеной корзинкой и, поклонившись, на валашском языке спросила разрешение у графа, выложить еду на стол. Михал кивнул и, откинувшись на спинку деревянного кресла, продолжил разговор:
– У этой валашской девушки турки убили родителей прямо у нее на глазах, а жениха посадили на кол, но прежде, отрезали язык, уши и нос. Теперь же, по мирному договору Сулеймана, мы, соседствующие народы – венгры и валахи, вынуждены признать, что османские войска несут нам мир не на кровавых копьях, а на серебряном блюде.
Турок приложил правую руку к сердцу и слегка качнул головой, боясь, что граф разгневается еще больше.
Девушка, поклонившись Михалу, вышла за дверь.
– Господин Ласло, со мной была моя наложница со служанкой, может, тебе известно, что с ними стало?
– Их отправили на северо-запад в Темешвар. Если тебе дорога жизнь, ты расскажешь мне все: кто и зачем отправил тебя из «Золотого шатра» в замок «Черный коршун» и обещаю, что ты встретишься со своей женщиной. Будешь упорствовать – тебя ждет мучительная и долгая смерть на руднике.
– Ты знаешь из какой крепости я выехал?!
– Конечно! И мне ведомо, что ты не повел отряд главной дорогой, а направил его через «Перевал смерти».
– Тебе, наверное, сказали об этом разбой…– Он запнулся и тут же поправился, – люди, взявшие меня в плен.
– Неважно, кто сказал мне об этом.
– Господин Ласло, а если я сообщу кое-что важное, ты отпустишь меня? У меня на родине остались дети. У тебя есть дети?
– Ах, ты пес шелудивый! Теперь, когда ты стоишь на пороге смерти вдруг вспомнил о своих детях. А когда ты убивал наших младенцев и детей, ты думал, какое горе несешь нашему народу?! Сколько Османская империя замучила их, угнала в рабство и убила?!
– Аллах свидетель, я достойный воин и не убивал маленьких детей.
Герей-ага, стоя на ногах, безуспешно пытался отломить правой рукой кусок от горбушки хлеба. Михал помог ему и пригласил сесть за стол.
– Что с твоей рукой?
– Злобный пес набросился на меня.
– Интересно, почему Вашар оставил тебя в живых и продал мне? Он ненавидит турок и готов мстить вам за порабощение нашего народа. Ты чем-то откупился от него?
– Мне пришлось выложить ему свою тайну.
– Так, ты мне предлагаешь то, что уже известно другому? Хитрить со мной вздумал, собака!
Герей-ага цеплялся за каждую мелочь, которая помогла бы ему освободиться из плена. Он вспомнил, как комендант крепости «Черный коршун» Хаджи-бей рассказывал ему о вражде графов Ласло и Жомбор. О некогда плененной графине Ребеке и о том, как она ловко убежала от турок.
– Нет-нет, господин Ласло, я не обманываю тебя, Вашару я рассказал не все, а только часть своей тайны.
– Выкладывай, что тебе известно.
– Ты отпустишь меня?
– Поглядим…
Герей-ага недоверчиво взглянул на графа, но понимая, что проговорился, и вывернуться из трудного положения не сможет, начал рассказ:
– Несколько лет назад я получил приказ от своего командира Хаджи-бея перевезти груженые повозки из крепости «Черный коршун» в Стамбул. Под утро комендант снарядил отряд воинов для сопровождения обоза. Среди обычных повозок была одна богатая, позолоченная, похожая на карету. Только сверху вместо крыши, была натянута кожа. В карете сидела молодая женщина – мадьярская госпожа. На вид ей было лет двадцать пять. Мадьярка была из знатного рода, и Хаджи-бей, имея свой интерес, решил выторговать ее у богатого отца. Кроме того, Хаджи-бей поделился со мной и сказал, что она является невестой знатного графа. Так что за нее он хотел взять двойной выкуп.
После этих слов, Михал внимательно посмотрел на турка.
– По приказу Хаджи-бея я должен был оставить женщину в Дубравице, а затем, получив подкрепление, продолжить путь в Турцию.
Михал привстал с кресла и, расширив глаза, спросил:
– Кто была эта женщина?
– Дочь барона Йо Чонгора – Этель.
– Как, как ты сказал?! – не веря услышанному, граф схватил Герея-агу за руку. Он поморщился от боли, правая рука от удара палкой Вашара, все еще болела.
– Да, ты не ослышался – эту женщину звали Йо Этель.