Черный Город
Шрифт:
— Если они все еще живы… — мрачно прошептала Валерия.
Клаудио, чтобы привлечь к себе внимание, кашлянул.
— Извините, что перебиваю вас, но… вы ни о чем не забыли? Даже если эти наемники перебьют морсего или же морсего перебьют наемников, что лично мне кажется более вероятным, у нас все равно останется очень серьезная проблема, а именно: как нам выбраться из этого города? Съестные припасы у нас уже заканчиваются, охотиться в окружающих нас джунглях не на кого… Кроме того, нам ведь известно, что случилось с теми из наших товарищей, которые пытались удрать отсюда раньше. Мы даже в самом лучшем случае всего лишь выиграем немного времени.
— Лично я очень высоко ценю время, — заявил я. — Даже очень высоко. Кстати, пока мы тут ломали себе голову, вполне возможно, нам удалось удалить из уравнения одну неизвестную величину.
— Какую именно?
— Пока еще точно не знаю, друг мой… Пока еще точно не знаю.
Мы уже так долго просидели возле костра, что, по моим подсчетам, до рассвета оставалось совсем немного времени. Поскольку в глубине души мы осознавали, что эта ночь может стать для всех нас последней, спать никому не хотелось, и мы то нудно обсуждали какие-то нелепые планы собственного спасения, то вели разговоры о чем попало — и об очень серьезных вещах, и о всяких пустяках.
— Мне на этих развалинах среди многого прочего поразило то, что здесь нет ни предметов искусства, ни предметов, имеющих ритуальное значение, ни какой-либо домашней утвари, — сказала во время одного из таких разговоров Кассандра. — С того самого момента, как мы оказались здесь, нам еще ни разу не попадалась даже самая обычная посуда. Думаю, что, если древние обитатели этого города куда-то ушли и забрали все свое движимое имущество с собой, они наверняка должны были хоть что-то тут оставить.
— Ну, мы, вообще-то, уже обсуждали этот факт раньше, — закивал Клаудио, — и нам кажется, что подобные предметы, наверное, были изготовлены из древесины или обожженной глины, а потому они не смогли долго выдерживать воздействие окружающей среды.
— Или же их прихватили с собой немцы, — пошутил я.
На меня тут же одновременно уставились три пары глаз.
— Немцы? — переспросила Валерия. — Какие еще немцы?
У меня сложилось впечатление, что мы уже рассказывали Валерии и ее товарищам об обнаруженных нами «следах», оставленных нацистами, однако я, по-видимому, ошибся.
— Э-э… Дело в том, что где-то в другом конце этого города имеется своего рода храм, построенный в виде животного, и внутри него мы обнаружили лагерь, который когда-то давно разбила там какая-то нацистская экспедиция.
— Нацистская? — Валерия удивленно посмотрела на своего отца, словно бы желая, чтобы он подтвердил правдивость моих слов. — На основании чего вы решили, что она была нацистской?
— Ну, огромный бело-красный флаг со свастикой в центре нам кое о чем рассказал.
— А как туда можно попасть? — поинтересовался Клаудио. — Вы сможете показать туда дорогу?
Мы трое — Касси, проф и я, — обменявшись взглядами, кивнули.
— Да, конечно, — сказал профессор. — А почему вы этим так сильно заинтересовались?
— То есть как это почему? — Валерия скривила губы. — Вы сообщаете нам, что много лет назад здесь уже побывала какая-то экспедиция, и затем ты у нас спрашиваешь, почему это нас заинтересовало? А самому тебе непонятно? Ведь эта экспедиция, возможно, обнаружила все то, что обнаружили мы, и даже то, чего мы еще не обнаружили. Она, вполне вероятно, расшифровала клинописные значки, она…
— Стоп! — перебил я Валерию, поднимая руки. — Мы там были, и я сомневаюсь, чтобы произошло хотя бы что-нибудь из того, о чем ты сейчас сказала. Там были консервные банки с едой, срок пригодности которой уже закончился, баллоны, пустые деревянные ящики и симпатичный мертвый нацист. Единственное, что могло бы быть для тебя полезным, так это тетради с записями, сделанными этим офицером. Я, кстати, теперь понимаю, почему он решил запереться и затем пустил себе пулю в голову. К сожалению, эти тетради находятся в красном рюкзачке, который у меня отняли наемники.
— Нам нужно забрать его у них!
Услышав это простодушное заявление, я не смог удержаться от улыбки.
— Хорошо. Ты хочешь пойти к ним сама или мы попросим их, чтобы они принесли нам тетради?
— Я говорю серьезно. Возможно, в этих тетрадях мы обнаружим ключ к загадке, и не попытаться вернуть их себе — это значит проявить безответственность.
— А попытаться вернуть их себе — это значит совершить несусветную глупость, — возразил я зловещим тоном. — Еще до того, как ты успеешь сказать им «Привет, мальчики!», в твоей голове станет на одну дырку больше.
— Кстати, раз уж мы заговорили про тот храм… — сказала, о чем-то вспомнив, Касси. — Неподалеку от него мы обнаружили следы, которые затем терялись у ствола одного из деревьев. Это были ваши следы?
Валерия, Анжелика и Клаудио отрицательно покачали головой.
— Следы? — с огорченным видом переспросила Анжелика. — Может быть, это следы Элану. Или Флавиу, нашего биолога.
— Значит, кто-то из них, вероятно, все еще жив, — обрадовалась Кассандра.
Валерия с сомнением покачала головой.
— Вряд ли…
— Почему ты так думаешь? — удивленно спросил я. — Кто-то из них ведь мог спастись, забравшись высоко на дерево. Возможно… — Я задумчиво почесал подбородок. — Возможно, морсего не умеют лазать по деревьям.
Валерия грустно рассмеялась:
— Скажи, а ты в окружающих нас джунглях видел много обезьян?
73
С наступлением рассвета было решено, что, раз уж мы не можем оставаться в этом сооружении, поскольку наемники наверняка обнаружат оставленные нами на земле прошедшей ночью следы и придут по ним сюда, нам лучше перебраться в храм, построенный в форме животного, и тихонечко просидеть в нем весь день так, чтобы нас никто не заметил. Уровень воды за ночь еще больше поднялся, на ровных участках местности вода доходила уже до щиколоток, и это было нам на руку: хотя двигаться по затопленной водой почве сельвы было труднее, зато наемникам становилось уже намного сложнее обнаруживать наши следы.