Черный гусар. Разведчик из будущего
Шрифт:
— Вас это удивляет, господин фон Хаффман? — спросил фон Винтерфельд.
— Никак нет, господин полковник.
— Тогда отберите пятерых лучших гусаров и отправляйтесь.
Полковник подозвал к себе рукой Адольфа. Тот встал, подошел к столу с картой и склонился над ней.
— Вот сюда, — фон Винтерфельд ткнул пальцем в маленькую черную точку на карте.
Барон пригляделся и прочитал:
— Хохенфридберг.
— Да, господин фон Хаффман, — проговорил полковник, — именно сюда. Именно в этой местности Фридрих и хочет дать решающее сражение.
Барон еле сдержал улыбку. Битву при
— Вашему отряду, — между тем продолжал фон Винтерфельд, — предстоит пускать среди австрийцев ложные слухи. Не удивляйтесь, барон, но от них будет зависеть исход сражения. Ведь уже сейчас стало известно, что австро-саксонские союзники собираются предпринять наступление от Траутенау к Ландсгуту. Австриякам, ведомым Карлом Лотарингским, и саксонцам, которыми командует герцог Саксен-Вейссенфельский, не обязательно знать, что наш король скрытно собирается перевести свою армию из Франкенштейна через Рейнберг к Ягурнику и Швейдницу.
Объясняя это, полковник взял длинную указку, что лежала на краю стола, и стал уже ею водить по карте.
— Славный генерал Дюмелен со своим авангардом выдвинется к Стригау. Вы же должны с помощью слухов сделать так, чтобы союзники подумали, что мы бездействуем. Пустим слух, что прусская армия собирается отступить.
Задача не из легких, но отряду барона удалось это сделать. Все было так, как и предсказывал полковник. Союзники действительно начали наступление сперва к Ландсгуту, а затем, когда распространился среди них слух об отступлении Фридриха II, они после полудня третьего июня выдвинулись восемью колоннами от Рейхенау. Как потом отметил в своих записях король Пруссии — без должного порядка. Третьего числа Фридрих, находясь в авангарде своих войск, лично имел возможность наблюдать за передвижением противника.
— И все же мы будем их атаковать, — заявил он офицерам, среди которых был полковник фон Винтерфельд, — и это несмотря на то, что союзники превосходят нас численно.
Тут же было принято решение произвести все это ночью с четвертого на пятое июня. Для чего необходимо было скрытно подвести армию к ручью Стригау.
— Господин Дюмелен, — обратился Фридрих к генералу, — вам необходимо форсировать ручей и занять позицию на противоположной высоте. Так вы сможете прикрыть свои боевые порядки.
Уже когда офицеры стали расходиться, король неожиданно распорядился полковнику фон Винтерфельду остаться. Тот выполнил приказ и минут пять ждал до тех пор, пока они с монархом не остались наедине.
— И как вы решили поступить с бароном и его другом? — поинтересовался Фридрих.
— Я думаю дать им шанс, Фриц.
— Шанс. Вот только боюсь, он им не поможет…
— Шанс погибнуть в бою, а не от топора палача, — пояснил полковник.
Этот шанс предназначался для Адольфа фон Хаффмана и Иоганна фон Штрехендорфа. После того как разведчики вернулись в отряд Черных гусар, полковник Ганс Карл фон Винтерфельд вызвал их к себе. Тут же, в лоб, не давая тем опомниться, заявил, что прусскому королю прекрасно известно о том, что произошло в окрестностях родового замка фон Хаффмана.
— Я не дал вас арестовать, господа, — продолжал полковник, — только из-за того, что у меня каждый человек на счету. Поэтому хочу вам дать шанс.
Приятели переглянулись. Неужели у них появилась возможность избежать наказания? Разочарование пришло сразу же, как только фон Винтерфельд сказал:
— Шанс погибнуть на поле боя, а не от топора палача. Ваше решение, господа? Должен предупредить, что конвой вас уже ждет.
Фон Хаффман только в это мгновение вспомнил, что видел дежуривших у шатра полковника двух солдат. Тогда он не придал этому значения и только удивился, а сейчас вот выяснилось, что были они здесь неспроста.
— А если нам удастся отличиться в бою? — с надеждой в голосе уточнил фон Штрехендорф.
— Боюсь, это вас не спасет, господа. Король гневался. Я ему сказал о вашей разведке и выполнении миссии по распространению слухов, но он и слушать не хотел. Так что, господа, ваше решение?
— Лучше погибнуть как воин, — проговорил Сухомлинов.
— А вы, господин фон Штрехендорф?
— Смерть от рук палача мне не нравится, господин полковник.
— Я так и предполагал, господа. Знал, что вы примете правильное решение. А теперь ступайте. Боюсь, я не знаю, насколько вам удалось отодвинуть день вашей смерти. Ведаю только одно, что сегодня или, по крайней мере, завтра этого не произойдет.
Офицеры поклонились и вышли из палатки. Уже на улице Иоганн кинул взгляд на стоявших караульных. Тяжело вздохнул.
— Ничего, мой друг, — проговорил Адольф, хлопнув его по плечу, — прорвемся.
На следующий день поступил приказ выступать. Полк Черных гусар вместе со всей армией занял ближе к ночи позиции и начал приготавливаться к утренней схватке. Теперь скрываться не было смысла, и Фридрих разрешил разжечь костры. За оставшееся время союзники, имея численный перевес, просто не решились уйти, несмотря на то что к сражению они не были готовы.
Костер догорал. Шнейдер достал саблю и стал чистить. Сухомлинов докуривал трубку, а фон Штрехендорф неожиданно встал и начал наматывать круги вокруг костра.
— Да сядь ты, Иоганн, — проговорил барон, — что случилось — уже не изменить. У нас с тобой нет другого выхода, как искать во время боя смерть. Я знавал людей, — неожиданно добавил Адольф, чем вызвал удивление у приятелей, — которые, находясь вот в таком же состоянии, совершали подвиги. Причем такие, за которые все их предыдущие прегрешения просто прощались.
Фон Хаффман вдруг понял, что сболтнул лишнего. Сейчас оба его товарища начнут перебирать всех знакомых барона, пытаясь понять, кого именно тот имел в виду. Неожиданно для себя бывший старшина понял, что приведенные примеры не из этой жизни, а из той, прошлой.
— Может, нам удастся сделать нечто, — мечтательно молвил он, — что растопит сердце старика Фрица, и тот нас простит.
— Не думаю, Адольф, — проговорил Шнейдер.
— Возможно, что ты и прав, Ганс. Но все же я не теряю надежды. Ведь надежда, она умирает последней.