Черный карлик
Шрифт:
— И стада Хобби! — крикнул Саймон Хэкберн. — Или ты думаешь, что тебе позволено грабить хлева и загоны одного из Элиотов, точно курятник какой-нибудь старой бабы?
— Клянусь вам, — отвечал Уилли Уэстбернфлет, — клянусь хлебом насущным, у меня не осталось ни одной головы его скота: всех уже давно угнали за болото — в крепости и пары рогов не увидишь! Но, может, мне и удастся вернуть кое-что из скота: я согласен через пару дней встретиться с Хобби в Каслтоне, пусть каждый из нас приведет по два свидетеля, и мы попробуем договориться, как возместить ему убытки.
— Ладно, ладно, — сказал Элиот, — меня это вполне устраивает. — Затем, обращаясь к Саймону, он добавил вполголоса:
— Чтоб они сгинули, все мои стада! Ради бога, друг мой, оставь ты их в покое. Сначала надо выручить Грейс из лап этого дьявола.
— Дай мне слово, Эрнсклиф, — продолжал грабитель, который все не отходил от амбразуры, — поклянись своей честью и перчаткой на руке, что дашь мне свободно выйти и уйти обратно. Мне надо не меньше пяти минут, чтобы открыть ворота, и пять минут, чтобы их закрыть — очень уж петли заржавели. Ну что, согласен?
— Тебя никто не задержит, — отвечал Эрнсклиф. — Клянусь в том своею честью и перчаткой на руке.
— Подождите тогда минутку, — сказал Уэстбернфлет, — нет, послушайте-ка, сперва отойдите на пистолетный выстрел. Не то что я не доверяю твоему слову, Эрнсклиф, но все-таки лучше не рисковать.
«Эх, приятель, — подумал про себя Хобби, отходя вместе с остальными от ворот, — встретиться бы нам с тобой на Тэрнерс-холме, note 8 да чтобы вокруг никого не было, кроме двух надежных парней, я бы тебе показал! После этого ты скорее дал бы переломать себе ноги, чем тронул пальцем скотину или человека, которые дороги мне!
Note8
Тэрнерс-холмом зовется обширный луг, расположенный на самой границе двух королевств, как раз в том месте, где ручей, называемый Криссон, впадает в реку Лиддел. В старые времена шотландцы часто превращали этот луг в арену, устраивая здесь состязания и турниры. (Прим, автора.)
— Ну и трус же он, этот Уэстбернфлет, — сказал Саймон Хэкберн, неприятно пораженный столь быстрой капитуляцией. — Куда ему до собственного отца!
Тем временем открылась внутренняя дверь, и мать грабителя показалась в проходе, ведущем к наружным воротам. Вскоре из крепости вышел сам Уилли, ведя за собой женщину. Старуха тщательно задвинула за ними засовы и осталась на посту, как часовой.
— Один или двое из вас, выйдите вперед, — крикнул разбойник, — и примите ее из моих рук целую и невредимую.
Хобби бросился вперед, навстречу своей невесте.
За ним двинулся Эрнсклиф; он следил за Уилли, каждую минуту ожидая какого-нибудь предательства.
Вдруг Хобби замедлил шаги, почувствовав горькое разочарование, в то время как Эрнсклиф почти побежал, полный нетерпеливого изумления: перед ними стояла не Грейс Армстронг, а мисс Изабелла Вир.
Именно ей принесло свободу их нападение на крепость.
— Где Грейс? Где Грейс Армстронг? — воскликнул Хобби, вне себя от гнева и возмущения.
— Только не у меня, — отвечал Уэстбернфлет, — можете обыскать башню, если не верите мне.
— Вероломный мерзавец! Говори, где она, не то умрешь! — крикнул Элиот, поднимая к плечу ружье.
Но его спутники, подоспевшие в этот момент, выхватили ружье у него из рук и все разом заговорили:
— Эрнсклиф поклялся своей честью и перчаткой!
Честью и перчаткой! Опомнись, Хобби. Мы должны сдержать наше слово перед Уэстбернфлетом, будь он самый отъявленный мошенник на свете!
Почувствовав себя в безопасности, бандит, испугавшийся было при виде угрожающего жеста Хобби, снова обнаглел.
— Я сдержал свое слово, господа', — заявил он, — и вы не посмеете обмануть меня. Если это не та, кого вы искали, — обратился он к Эрнсклифу, — верните ее мне. Я в ответе за нее перед теми, кому она принадлежит.
— Ради бога, мистер Эрнсклиф, защитите меня! — воскликнула мисс Вир, прижавшись к своему избавителю. — Не покидайте меня теперь, когда все меня покинули!
— Не бойтесь, — прошептал Эрнсклиф, — пока я жив, вам ничего не грозит.
Затем, повернувшись к Уэстбернфлету, он сказал:
— Злодей! Как посмел ты оскорбить эту леди?
— За это, Эрнсклиф, — отвечал бандит, — я отвечу перед теми, у кого больше права задавать мне такой вопрос. А вот как ты ответишь за то, что явился сюда с вооруженным отрядом и увез ее от тех, кому ее оставили ее собственные друзья? Впрочем, расхлебывай это дело сам. А я все равно не мог один оборонять свой дом против двадцати человек. Да и никто бы не смог сделать это на моем месте.
— Все это подлая ложь, — сказала Изабелла, — он силой увез меня от отца.
— Верно, он хотел, чтобы ты так думала, милашка, — отвечал грабитель, — но опять же это не мое дело. Так ты не отдашь мне ее обратно?
— Отдать ее тебе обратно? Конечно нет, — ответил Эрнсклиф. — Я беру мисс Вир под свою охрану и доставлю ее, куда она сама пожелает.
— Ну да, конечно, может вы давно сговорились, — сказал Уилли Уэстбернфлет.
— А Грейс? — вмешался Хобби, вырываясь из рук друзей, которые продолжали твердить ему о святости и нерушимости слова, позволившего разбойнику без опаски выйти из крепости. — Где Грейс? — повторил он, бросаясь на грабителя с клинком в руке.
— Побойся бога, Хобби! Послушай, постой минутку! — воскликнул Уэстбернфлет в страхе; затем он повернулся и пустился наутек. Мать стояла наготове, чтобы открыть и тут же закрыть за ним ворота, так что удар, направленный на него Хобби, не попал в цель: меч со страшной силой ударил в кованую дверь и оставил на одной из перекладин глубокую щербину; ее и по сей день показывают как свидетельство той редкой силы, которой отличались наши предки. Прежде чем Хобби успел снова поднять меч, дверь захлопнулась, и ему ничего не оставалось, как вернуться к товарищам, которые уже собирались снять осаду. Они настаивали, чтобы он отправился с ними.