Черный князь

Светлов Дмитрий Николаевич

К вечере в тереме появился князь Иван Алексеевич Вадбольский, как пить дать, тещины проделки. От Вадболы до Белозерска рукой подать, по логике, назавтра следует ожидать Александра Ивановича Андожского. Решив не спешить и не предпринимать никаких шагов для знакомства, Норманн отправился в свою комнату, где с интересом прочитал подготовленную Софьей Андреевной распечатку. Наряду с именами родовых старейшин и сухими цифрами количества семей с личной скотиной здесь оказались переведенные с персидского языка народные баллады. Представления о посмертном Рае в первую очередь отражали совсем не радостное земное бытие:

Счастья

и мира вкусила эта страна, Где неизвестна зима, где всегда — весна, Где, не смолкая, ведут хороводы свои Жаворонки сладкогласные и соловьи, Где и дожди подобны сладчайшей росе, Где неизвестна смерть, где бессмертны все, Где небеса в нетленной сияют красе, Где неизвестна старость, где молоды все, Благоуханная, сильных людей страна, Обетованная богатырей страна.

Нашлась баллада о воине, которого взяли в плен и увели в улус Тохта:

Земля ногайцев, отчая земля, Я пуповиной был связан с тобой, Земля моя, единственный приют, Твоей травой вскормлены стада. Эдиль, Эдиль, Эдиль — река моя, Я снова на коленях пред тобою. Шумны, Эдиль, в твоей воде лягушки, И рыбы здесь резвы, как жеребята, И черепахи здесь сродни верблюдам, И стаи птиц стадам овец подобны. Какими же слезами должен плакать Твой сын, с тобою силой разлученный? [54]

54

Ногайский эпос Эдиге в изложении Б. Кулунчаковой.

Подсказка о страхе перед рабской долей нашла косвенное подтверждение: степняки не сдадутся в плен, неволе с рабским ошейником они предпочтут смерть. Итак, кочевники слабы в атаке, если противник проявляет стойкость, они разворачиваются и уходят восвояси. Аналогично с обороной, они никогда не сражаются до последнего воина, убегают от врага при малейшем сомнении в исходе битвы. Отсюда и тактика — напасть на заведомо слабого и сбежать от сильного. Самая главная изюминка содержалась в приложенной карте, от Камышинки до северной границы ногайских пастбищ без малого три сотни километров. Более чем достаточная буферная зона! Улус мишарей оказался маленьким и не внушал опасений. Они кочевали в Цимлянской степи и обязаны были охранять плывущие по Дону торговые караваны. По этой же причине летом на берег Волги приходило два стойбища.

— Знакомься, зятюшка дорогой, с моими друзьями, князья Иван Алексеевич и Александр Иванович. — Княгиня представила гостей перед началом завтрака.

— Рад встрече! — изображая радость, расцеловал князей Норманн.

За столом немного поговорили о дороге и погоде, затем перешли к прогнозам на урожай. Как водится, погода была «не та, что раньше», закупочные цены на Холопьей ярмарке ниже низких, а виды на лен с рожью крайне пессимистические. Ефросиния Давыдовна повздыхала и поохала, посетовала на непомерные расходы и трудности с ведением хозяйства. Норманн смел тарелку бычков под маринадом, затем подхватил немалый кусок холодца, завалил его салатом из репы с морковью

и, не вступая в пустопорожний разговор, многозначительно закивал головой.

— Да, чуть не забыл! — наигранно воскликнул андожский князь. — Я приехал вместе с новыми соседями. Андрей Федорович привел из Франции рачительных хозяев. Земли разом подняли, дома поставили, в поход каждый привел по дюжине воинов.

Вот и повод смыться из-за стола! Норманн заспешил, второпях буквально выхлебал полулитровую кружку парного молока, извинился и быстренько покинул трапезную. Дидык с Шушуном дожидались князя в бывших комнатах княжны Анастасии, которые после замужества перешли в статус семейных покоев карельского князя.

— Ну что, все в сборе? — первым делом поинтересовался Норманн.

— Дружина в сборе, Андрей Федорович, — начал докладывать Дидык, — дело за Шушуном.

— Захар Иванович, при чем здесь я? — не согласился воевода корабелов. — Надо переждать как минимум пару деньков, большие льдины должны сойти.

— Что де Оньян сказал? Почему сам задержался и людей около себя оставил? — строго спросил Норманн.

— Они заезжали к андожскому князю, просили присмотреть за уделами да оберечь от бродячих шаек вотяков с черемисами, — пояснил Дидык.

— А тебе, Андрей Федорович, следует незамедлительно уходить в Ярославль, — строго заметил Шушун. — Нельзя молча проходить с войском мимо, уважь свояков.

— И мне грамотки ласковые дай, — потребовал Захар Иванович, — я гонцов по крепостям разошлю, людей предупредить надо, чтобы не пугались.

Писарь оказался в комнатах вадбольского князя, причем Иван Алексеевич диктовал послания от имени Великого князя. Правитель Белозерска упреждал нижние крепости о скором спуске по Итилю большого войска под предводительством своего зятя. В каждом письме особо подчеркивалась конечная цель, дружина карельского князя шла воевать Дикое поле. Норманну оставалось поблагодарить за помощь да послушать стилистику подобного рода посланий. Как-то между прочим завязался разговор «за жизнь». Водбольский князь сетовал на разбойный промысел вотяков с черемисами да жаловался на северного соседа, который совершенно не заботился о своей земле. Оно и верно, Федор Иванович Устюжский жил добычей серебра да соляным промыслом. Вскоре подошел андожский князь, и Норманн сразу же поблагодарил за добровольное согласие присмотреть за беспризорными поселениями. Серьезный и деловой разговор затянулся далеко за полночь.

Кормщик ловко обходил льдины, а Норманн с интересом разглядывал торчащие из разломов прутья. Он много слышал о зимних дорогах и только сейчас смог оценить их конструкцию. Наши предки поступали очень просто, с наступлением холодов плели из веток небольшие маты и бросали их на воду. Затем обрызгивали, и буквально на глазах вырастала крепкая льдинка. Шаг за шагом, льдинка за льдинкой — ледовый мост был готов за два дня. Точно так же поступали при обустройстве санного пути вдоль рек. Крепкие и надежные зимники позволяли купеческим караванам спокойно путешествовать без какой-либо опасности угодить в полынью или провалиться под лед. Точно так же построили Дорогу жизни — весь зимний период блокадный Ленинград получал снабжение и автотранспортом, и озерными корабликами.

На Средней Волге уровень воды в половодье поднимался на двадцать метров, и Ярославль выглядел неприступным островом. Кто скажет, что город построен на высоком обрыве, если сейчас речные воды плещутся у самых стен? Василий Давыдович с женой снова встретили гостя у городских ворот. Что интересно, оба даже не посмотрели на сына, как будто за спиной Норманна стоял рядовой воин. Интересный нюанс! Или сейчас так принято, дитя отдано в обучение, и родители на этот период самоустраняются от его воспитания?