Черный Красавчик
Шрифт:
Удары посыпались чаще. Я попытался идти дальше. Но вскоре был вынужден снова перевести дух. И опять на меня обрушился кнут Джейкса. Мне было не только больно. Все мое существо захлестывала обида. Я старался по мере сил, а возчик думал, что я ленюсь! В жизни еще никто не подозревал меня в этом!
Когда я остановился в третий раз и уже слышал, как кнут засвистел над моей головой, к Джейксу вдруг подбежала какая-то леди благородного вида.
– Умоляю! Не бейте больше коня! – остановила она возницу.
Джейкс от удивления опустил кнут и уставился на мою защитницу.
– Посмотрите внимательно, – не дав опомниться Джейксу, снова
– Если этот конь на лучшее не способен, мне это совсем не нравится, – буркнул в ответ Джейкс.
– Не могу согласиться с вами! – с жаром возразила ему леди. – Я вижу, что конь этот очень хороший. Просто повозка у вас перегружена.
– В общем-то верно, мэм, – смутился возница. – Но тут вины моей нет. Это все наш управляющий. Ему вечно хочется, чтобы грузы перевозили скорее, и никакие мои возражения никогда на него не действуют. Тут хочешь не хочешь, а изволь доставить товар куда надо. Ну, шевелись! – снова крикнул Джейкс на меня и взялся за кнут.
– Не надо! Не надо! – взмолилась леди. – Лучше позвольте мне вам помочь по-другому. Сейчас этот конь пойдет, и никакого кнута не понадобится.
– Попробуйте, конечно, пожалуйста, – недоверчиво усмехнулся возница. – Но мне лично не кажется, что у вас с ним без кнута выйдет.
– Ошибаетесь, – не согласилась леди. – Ему просто не удается по вашей вине как следует применить силы. Посмотрите, как у него шея выгнута мартингалом! Если его избавить от этого, сил у него прибавится. Прошу вас, попробуйте!
– Хорошо, мэм! – улыбнулся Джейкс. – Чего только не сделаешь, когда просит леди. Как прикажете с мартингалом, немного подраспустить или совсем снять?
– Совсем! – решительно отвечала леди. – Дайте ему свободу.
Ремешок расстегнули. Я тут же опустил голову вниз и повертел ею в разные стороны, чтобы размять шею. Мне стало намного легче.
– Бедняжка! – ласково поглаживала меня леди. – Ты давно об этом мечтал. А теперь, – повернулась она к вознице, – трогайте его тихонько вперед. Думаю, больше он останавливаться не станет.
– Пошли, Черненький! – взялся за вожжи Джейкс.
Я опустил голову, перенес всю тяжесть себе на плечи и потянул груз в гору. Я долго двигался не останавливаясь и лишь на самой вершине горы немного замедлил шаг. Все это время добрая леди шла по обочине вровень с нами. Когда я остановился, чтобы приготовиться к спуску, она вновь принялась меня гладить. Я и не помнил, когда со мной в последний раз обходились так ласково, и был очень тронут.
– Видите, если с ним правильно обращаться, он работает с удовольствием, – очень серьезно сказала вознице умная леди. – Сразу видно: характер у вашего Черненького превосходный. Кроме того, этот конь наверняка знавал лучшие времена. Надеюсь, вы больше не будете мучить его мартингалом?
– Тут дело такое, мэм, – смущенно ответил Джейкс. – Я-то лично с вами вполне согласен по поводу большей отдачи лошади без мартингала. Но, если я буду все время свободно его запрягать, другие возчики станут смеяться. Мартингал ведь не просто так. Это сейчас самая мода для лошадей.
– Если мода противоречит разуму, ей никак нельзя следовать, – убежденно проговорила леди. – Вы разве не знаете? Даже в высшем обществе перестали запрягать лошадей с мартингалом. У меня этим приспособлением уже лет пятнадцать не пользуются. Поэтому лошади наши долго живут и прекрасно работают. Кроме того, никто не давал людям права мучить животных. Надеюсь, теперь вы сами поймете, что мартингал лошадям совершенно не нужен. Не буду вас больше задерживать. Всего доброго.
С этими словами моя защитница свернула на боковую тропинку и вскоре скрылась за поворотом. Больше нас жизнь с ней не сталкивала.
– Вот самая настоящая леди! – торжественно объявил мой возница. – Уж я в таких вещах разбираюсь. Как она со мной вежливо говорила! Будто я сам какой-нибудь джентльмен. Конечно же я ее просьбу исполню. Тем более что ее слова моему душевному ощущению соответствуют. Теперь, Черненький, обещаю: на подъемах будешь ходить безо всякого мартингала. А в других случаях я на тебе не буду его затягивать.
Джейкс свое слово сдержал, работать мне стало намного легче. Если бы еще управляющий понял, что нельзя настолько перегружать лошадей! Но он, к сожалению, не изменился. Вскоре силы мои совсем истощились, и вместо меня поставили другого коня.
Теперь я возил хозяина или легкие грузы. Но тут меня подкарауливала новая неприятность. Прежде я часто слышал от других лошадей, как вредно действуют на глаза и на психику темные денники. Теперь мне пришлось испытать это на собственном опыте. Окошко в конюшне было чересчур маленьким, и мой денник был погружен в почти полную темноту. Это, во-первых, навевало тоску. Кроме того, оказавшись на улице, я в первое время отвратительно видел. Пока глаза не привыкали к свету, я шел почти что на ощупь. Это было опасно. До сих пор не могу понять, как я умудрялся обойтись без аварий. Проживи я еще чуть-чуть в этом деннике, думаю, зрение мое окончательно бы испортилось. Но, так как я больше не мог таскать тяжелых во зов, меня продали.
Глава XLVII
Тяжелые времена
Купил меня Николас Скиннер. Тот самый Скиннер, который довел до смерти бедного кебмена Сэма. У людей есть пословица: «Увидишь – поверишь». По-моему, она не совсем верна. Потому что поверить по-настоящему можно только после того, как почувствуешь на собственном опыте. К примеру, я видел множество раз измученных лошадей из конюшни Скиннера. Однако пока не попал к нему сам, даже представить себе не мог, сколь ужасен этот хозяин.
Я всегда старался не помнить зла. Тем не менее Скиннера, наверное, не забуду до самой кончины. Он и поныне является мне в самых кошмарных снах. Глаза у него были черные и совершенно непроницаемые. Нос – крючком. Голос звучал резко и неприятно, будто бы кто-то скреб острым ножом по камню. А зубов во рту Скиннера было, казалось, гораздо больше, чем нужно хорошему человеку.
Николас Скиннер держал самые плохие кебы, а работали на него самые бедные кебмены. Хозяин старался выжать из этих несчастных людей все соки, а те, в свою очередь, были вынуждены жестоко эксплуатировать лошадей. В общем, происходило все именно так, как рассказывал Мистеру Губернатору покойный Сэм.
Выходных своим лошадям Скиннер никогда не устраивал. Лето же, как назло, выдалось жаркое, и возить на воскресные увеселения компании джентльменов было особенно трудно. Как правило, кеб на весь выходной день нанимало пять человек. Четверо ехало в кебе, а пятый пристраивался на козлах с кэбменом. Я тащил их миль десять – пятнадцать куда-нибудь за город. Там они устраивали пикник. А нам с кебменом приходилось ждать, чтобы вечером отвезти их обратно в город.