Черный Кровавый Триллиум
Шрифт:
— Анигель! — время от времени выкрикивала она.— Принцесса, где ты?
С этим вопросом она обращалась к раненым вайвило и уйзгу, но никто не мог подсказать несчастной женщине, где искать ее воспитанницу. Только Кадия и принц Антар знали, что принцесса сражается невидимой.
Имму видела, как король Волтрик сошел по ступеням и уже во дворе собрал вокруг себя многочисленный отряд рыцарей. Все они, едва не раздавив старуху, двинулись к баррикаде.
Между тем бой во дворе опять затих. Вайвило, уйзгу и примкнувшие к ним лаборнокцы, стиснутые в углу, возле входа в королевскую поварню, так и не смогли полностью развернуться в боевой порядок. Даже полноценного каре в такой тесноте нельзя
— Вперед! Разделаемся с ведьмой! За мной, ребята! Я сам поражу ее в сердце, а вам покажу ее ужасную голову.
Солдаты и даже рыцари, услышав этот призыв, переглядывались между собой. Король точно спятил... Эта мысль постепенно укреплялась, становилась понятным объяснением происходящей сумятицы.
Король торжественно нес свой огромный меч — по бокам шли лорд Осоркон, сумевший за несколько минут до начала переправы добраться до Цитадели, и лорд Ринутар, счастливо избежавший встречи с часовыми уйзгу и доложивший Волтрику о расположении войск врага. Чуть сзади, охраняя короля, шли два других рыцаря — Лотарон и Цимбалик. За ними тянулся отряд личной охраны Волтрика.
Все рыцари во главе с монархом, не обращая внимания на передислокацию подразделений, грубо расталкивали ряды солдат. Забрала их шлемов были подняты, иначе в дыму и чаду полыхающих костров ничего нельзя было разобрать. Наконец они добрались до временного заграждения и начали карабкаться на баррикаду в том месте, где по-прежнему бездыханно лежала Кадия.
Имму тоже приметила ее — золотистая кольчуга сверкала, отблески многочисленных пожаров мимолетными тенями ложились на удивительную броню. С необыкновенным проворством — откуда только прыть взялась! — старуха вскарабкалась на самый верх и, не прячась, прямо по помосту, приспособленному для перемещения страшных орудий Орогастуса, бросилась к принцессе.
Но что это? Голова Кадии странным образом отделилась от помоста, чьи-то невидимые руки начали перебирать ее опаленные волосы — словно ветром их трепало. Следом голос ниоткуда торопливо запричитал:
— Кади, Кади! Пожалуйста, очнись. Ну, Кади!
Нянька невольно, во всю мочь, крикнула:
— Анигель, дитя мое! Ты здесь?
В колеблющемся свете костров и пожаров внезапно возникла фигура золотоволосой девушки, стоявшей на коленях возле распростертого на дощатом помосте тела сестры. На голове Анигели ярко пылал Триллиум, вделанный в странную корону.
— Имму, Имму! Быстрее! Иди сюда! — Анигель отчаянно замахала рукой.— Она еще дышит. Боюсь, раны серьезны...
Тут же рядом кто-то удивленно рявкнул басом:
— Обе здесь! Великий Зото, хвала тебе, хвала! Очень удачно. Смотрите, господа, как мы одним махом обеих...
Король Волтрик ударом ноги отбросил в сторону Имму, схватил принцессу Анигель за волосы, оттащил от сестры и приставил к горлу меч. Корона свалилась с головы и упала на обуглившиеся доски. Серебристый металл звякнул... Впаянный в центр амулет помигал и угас...
Цимбалик и Лотарон тем временем подхватили Кадию. Удивительный меч выпал из ее ослабевших пальцев, и Черный Триллиум на рукояти тоже потемнел. В этот момент Кадия неожиданно открыла глаза и взглянула на сестру.
— Воины Лаборнока! — с необыкновенным энтузиазмом воскликнул Волтрик.— Держись! Две ведьмы, посмевшие посягнуть на величие и честь нашего королевства, теперь в моих руках.
Солдаты внизу завопили от восторга, а с козырька над входом в главную башню донесся ясно слышимый, могучий голос Орогастуса:
— Да здравствует король! Да здравствует непобедимый монарх! Покажите войску их головы! Пусть все видят, что ждет тех, кто посмел встать на пути Лаборнока!
— Головы? — удивился король.— Чьи головы он имеет в виду? — обратился он к стоящим рядом подданным.
Те недоуменно переглянулись — с королем явно творилось что-то непонятное.
— Ну, этих...— промямлил Ринутар,— этих ведьм...
— Ах, ведьм? — многозначительно кивнул король.— Действительно, верное решение. Ну-ка, Ринутар, Осоркон, за дело.
Рыцари, не ожидавшие такого поворота событий, замялись. Каждый из них был свидетелем непознаваемой силы, которой владели эти две девицы, и подступить к ним с мечами... Ни Ринутар, ни Осоркон не испытывали желания испробовать на себе их способности...
Между тем Имму на карачках, шныряя между ног рыцарей, подобралась к короне Анигели, ловко цапнула ее и, сноровисто заработав когтистыми ручками и ножками, добралась до своей воспитанницы, протянула ей талисман. Два рыцаря из охраны схватили старуху и только было собрались швырнуть ее с помоста на каменные плиты, устилавшие двор, как принцесса, несмотря на то, что лезвие меча Волтрика по-прежнему было приставлено к горлу, крикнула:
— Оставьте ее или вы лишитесь жизни!
Янтарная капелька в центре венца ярко блеснула, и рыцари замерли, как истуканы.
— Ага! — неожиданно взревел Волтрик.— Еще один талисман! И этот меч здесь! Взять его!
— Подождите! — бросился вперед лорд Осоркон.
Кому-кому, а ему была хорошо известна его смертоносная сила.
Однако лорд Ринутар, словно потеряв голову, стремительно бросился вперед. Принцесса Кадия, к тому моменту более-менее пришедшая в себя и начинавшая осознавать, что с ней творится, мгновением раньше протянула руку и коснулась пальцами окончания рукояти. Этого хватило, чтобы Трехвекий Горящий Глаз ожил. Очи открылись, и тонкий слепящий луч ударил Ринутару в лицо.
Густое пульсирующее свечение охватило его с ног до головы. Все вокруг с трепетом наблюдали, как не успевший слова вымолвить рыцарь на их глазах превратился в головешку. Крик ужаса издали король, сопровождавшие его воины, бойцы внизу. Пылающая головня, загремев доспехами, рухнула на помост, прокатилась несколько элсов и, рассыпая искры, рухнула на каменные плиты. И здесь еще бойкие язычки пламени прорывались сквозь ячейки кольчуги, щели в доспехах...
Наступила тишина. Все оцепенело взирали на несчастного Ринутара, потом в мгновение ока на помосте и рядом с временным укреплением началась паника — только король Волтрик, туго соображавший в тот вечер, выпучив глаза и разинув рот, все еще не убирал меч от горла принцессы Анигели. Холодный пот катился по его щекам, он уже ничего не понимал в происходящем. Слишком много навалилось на него в ту ночь — он давно уже привык полагаться на Орогастуса, и теперь, когда на его глазах рухнули башни главных ворот, когда добрая треть армии переметнулась к тому, кто, по его мнению, спит и видит, как бы отобрать у него корону, когда колдовская сила так легко расправилась с лордом Ринутаром, он растерялся. Сердце гулко бухало в груди.