Черный лед
Шрифт:
– Детектив Гарри Босх, полицейское управление Лос…
– Вы это уже говорили, там, у ворот. Чем могу служить?
– Я пришел поговорить об одном из ваших наемных рабочих.
– Как его имя? – Мужчина взял ручку и снова начал делать какие-то пометки в лежащей перед ним учетной книге.
– Так вы что-то знаете? – задал Гарри прямой вопрос. – Наверняка знаете, иначе то, что коп из Лос-Анджелеса проехал три сотни миль и пересек границу лишь для того, чтобы задать несколько пустячных вопросов, вызвало бы у вас как минимум
Ручка снова полетела на стол; на этот раз бросок был сильнее, так что она отскочила от столешницы и упала в мусорную корзину.
– Послушайте, офицер, мне плевать, что вас беспокоит, а что – нет. У меня на руках нежный груз, и я должен отправить его не позднее шестнадцати часов. Мне некогда выказывать недоумение или интерес к вашей персоне. А теперь соблаговолите назвать имя работника, и я расскажу вам все, что знаю, если он, конечно, работал у нас.
– Что вы имеете в виду, когда говорите «работал»?
– Как-как?
– Вы употребили прошедшее время.
– Ну и что с того?
– Что это означает?
– Послушайте, офицер, вы сказали, что приехали сюда задавать вопросы. Я…
– Кстати, как ваше имя?
– Что?
– Как ваше имя?
Мужчина замолчал, явно сбитый с толку, и в замешательстве глотнул кофе из чашки. Наконец он собрался с мыслями и сказал:
– Послушайте, мистер, вам известно, что на территорию Мексики ваши полномочия не распространяются?
Босх пропустил замечание мимо ушей.
– Вы сказали – «работал», хотя я ни разу не употребил прошедшего времени. Значит ли это, что вам известно, о ком пойдет речь? О человеке, который был убит?
– Я просто догадался. Если коп приехал из самого Лос-Анджелеса, значит, речь пойдет о мертвом. Не играйте словами, мистер, и не давите на меня. С тех пор как вы пересекли границу, ваш значок ценится не дороже жестянки, из которой он отштампован. Я не обязан…
– Так вам нужен полномочный представитель местной власти? Прошу – перед вами Карлос Агильо, следователь судебной полиции штата. Считайте, что это он задает вам вопросы, а не я.
Агильо молча кивнул.
– Дело не в этом. – Мужчина за столом поморщился, как от зубной боли. – Дело в типичном дерьмовом американском имперском самомнении, которым от вас так и прет. Мне это не нравится. Что касается вашего вопроса, то меня зовут Чарлз Эли. Я совладелец фирмы «Энвиро брид». О человеке, который, по вашим словам, здесь работает, мне ничего не известно.
– Но я еще не назвал вам его имени.
– Это не имеет значения. Надеюсь, теперь вам все ясно? Вы ошиблись и с самого начала повели игру неправильно.
Босх достал из кармана посмертный снимок Гутьереса-Лосы и бросил его на стол. Эли не прикоснулся к фотографии, но наклонился, чтобы посмотреть на нее. Босх, внимательно за ним наблюдавший, не заметил никакой реакции. Тогда он выложил на стол корешки расчетных чеков. И снова никакой реакции.
– Его имя – Ферналь Гутьерес-Лоса, – сказал Гарри. – Поденный рабочий. Мне необходимо знать, когда в последний раз он у вас работал и чем занимался.
Эли выудил ручку из мусорной корзины и ее концом подтолкнул снимок в обратном направлении.
– Боюсь, что не смогу вам помочь. Мы не ведем учет поденных рабочих, а оплачиваем их труд чеками на предъявителя в конце каждого рабочего дня. К тому же нам все время попадаются разные люди, поэтому лично я не отличил бы одного от другого. Тем не менее мне почему-то кажется, что на вопросы относительно вашего Гутьереса мы уже отвечали капитану Грене из местной полиции. Наверное, мне придется перезвонить ему и узнать, во всем ли объеме мы осветили эту проблему.
Босх хотел спросить, имел ли Эли в виду размер взятки, переданной им мексиканскому капитану, но сдержался, поскольку последствия подобного шага были непредсказуемы и могли рикошетом затронуть Агильо. Поэтому он лишь вежливо кивнул:
– Непременно позвоните, мистер Эли. Я же пока осмотрю территорию. Может, кто-нибудь вспомнит это лицо.
Эли взволновался еще пуще.
– Это невозможно, сэр! Вам нельзя свободно бродить по всему корпусу – здесь есть помещения, где мы облучаем наш материал. Они опасны, и проходить внутрь разрешено только сертифицированному персоналу. Другие производственные помещения также находятся под специальным контролем министерства сельского хозяйства США, которое установило строжайший карантин. Мы не допустим, чтобы посторонние люди нарушали существующие предписания. Кроме того, повторяю, у вас нет никаких полномочий!
– Кому принадлежит «Энвиро брид»? – тихо спросил Босх.
Эли слегка вздрогнул от неожиданности.
– Как – кому? – растерянно спросил он.
– Как зовут этого человека?
– Я не обязан отвечать на этот вопрос. У вас нет…
– Человека, который живет на ранчо по ту сторону шоссе? Эль-Папа?
Эли торжественно поднялся из-за стола и указал на дверь.
– Я не знаю, о чем вы говорите, но вы уйдете немедленно. Я же со своей стороны обещаю вам, что свяжусь не только с местными, но и с американскими властями. Посмотрим, что они скажут, узнав о том, как ведет себя лос-анджелесская полиция на иностранной территории.
Босх и Агильо вышли в коридор и закрыли за собой дверь. Гарри прислушивался, надеясь уловить звук шагов или телефона, но все было тихо, и он направился к двери в торце коридора. Но она оказалась заперта.
У кабинета с табличкой «Министерство сельского хозяйства» Босх снова остановился. Ничего не услышав, он решительно взялся за ручку и потянул дверь на себя. Этот кабинет был раза в четыре меньше комнаты Эли. За узеньким столиком сидел человек с внешностью типичного бюрократа. Заслышав шаги, он испуганно приподнял голову.