Черный Легион: Омнибус
Шрифт:
— Я согласен, Валикар.
— Ореол Ниобии приветствует твое возвращение, Искандар Хайон с «Тлалока». Твой почетный караул ограничен пятью душами в соответствии с протоколами враждебности Ореола Ниобии. Это ясно?
Леор. Нефертари. Гира. Мехари. Джедхор.
— Ясно.
— В таком случае отключите щиты и деактивируйте орудия. Сейчас будет назначена ваша причальная платформа. Вам требуется что-то еще?
— Ответ на вопрос, если ты можешь его дать.
Неожиданный ответ вызвал у него замешательство.
— Спрашивай.
— До тебя доходили вести с боевого корабля Сынов Гора «Восход трех светил»?
Вызов
Мы прошли по основному тоннелю для экипажа, ширина которого позволяла свободно провести по нему колонну боевых танков. Шаги наших сапог звенели в темном, лишенном окон проходе. Даже практически бесшумная поступь Нефертари оставляла в неподвижном воздухе слабое эхо. Никаких звуков не издавала только Гира.
Я ожидал фаланги стражи Ореола у переборки, ведущей внутрь станции, но не ожидал, что их будет возглавлять Валикар.
Он не изменился с момента нашей прошлой встречи. Его тело прикрывала многослойная броня маслянисто-серебристого цвета, однако она не могла полностью скрыть скрежещущий гул значительного количества бионики внутри. Наплечники были украшены промышленными черно-желтыми предупреждающими полосами, а также механической погребальной маской его Легиона. В руках он сжимал болтер, громоздкий из-за автоматических загрузчиков боекомплекта, длинного дальномерного прицела и увеличенного ствола. С обеих сторон оружия тянулись суспензорные втулки — крошечные антигравитационные диски, делавшие его почти невесомым. Этот болтер был сконструирован, чтобы начинать и заканчивать бой одним выстрелом, одним убийством.
Его ранец также был модифицирован, став массивнее большинства прочих, благодаря толстым силовым кабелям, которые проходили через наплечники и подавали питание на установленные на предплечьях магнитные захваты. Я никогда не видел, чтобы он ими пользовался, но их назначение было очевидно — электрофалы, пригодные к отстрелу на значительное расстояние и работающие как захватные крючья.
Вокруг него неплотным строем собрались легионеры и скитарии Механикума. Железные Воины были вооружены алебардами и булавами, солдаты-киборги носили темно-красные одеяния и держали оружие, не поддающееся описанию и названию. Одно явно являлось каким-то лазерным орудием, толстые силовые кабели тянулись от наспинной энергетической установки к запястьям скитария, а кисти рук раба были вплавлены в огромную пятиствольную пушку. Носитель пушки глядел на меня десятью глазными линзами, заменявшими ему лицо, и все они крутились, меняя фокусировку. Работающая лазерная установка существа издавала раздражающе громкий визг. Моя свита остановилась перед группой усовершенствованных стражей, превосходивших нас по численности в отношении три к одному.
Шлем Валикара был сделан из серого керамита и увенчан вбитыми рогами из марсианской бронзы, окрашенной в красный цвет. Левый глаз и висок заменял стрекочущий монокуляр целеуказателя.
Его приветствие, как обычно, было нейтральным.
— Говорили, что ты погиб при Дрол Хейр.
— Люди мне постоянно об этом сообщают. Как видишь, это всего лишь навязчивый слух.
— У меня нет настроения валять дурака, — в жестяном
— Правительница требует твоего безотлагательного присутствия, — сказал он.
— Проблема?
Он фыркнул.
— Хайон, куда бы ты ни направился, за тобой всегда следуют проблемы. Просто идем со мной.
Вооруженный эскорт являлся традицией Ореола Ниобии, и возражать против него означало лишь провоцировать осложнения. Валикар повернулся и сделал жест своим спутникам, которые расступились, открывая нам проход на станцию.
Ореол имел нестандартную конструкцию, он был сооружен из нескольких крейсеров Механикума и сырья, добываемого на поверхности самого Галлиума. Двигаясь по его концентрическим коридорам, ты шел в мире черного железа и красного металла, в окружении тиканья часовых механизмов.
Влияние обитателей на их орбитальный замок сделало его параноидальным местом. Как и множество вещей внутри Ока, Ореол Ниобии отражал причуды и желания тесно связанных с ним смертных и излучал такую же агрессивную, мрачную нейтральность, как и те, кто жил на борту. Он был темен, тускло освещен в тех местах, где вообще освещался, а помимо стерильной химической вони, которой, похоже, оказывался приправлен воздух во всех моих делах с Механикумом, в залах Ореола стоял запах гниющих вне поля зрения тел, оставшихся ненайденными и разлагающихся.
Тут и там по коридорам двигались оборванные группы преображенных варпом чернорабочих Галлиума, погоняемых разумами и электрическими кнутами-разрядниками их надсмотрщиков с Марса.
— Ты слышал? — спросил идущий перед нами Валикар. — Луперкалиос пал.
Я посмотрел на него, на полированный металл его неокрашенного керамитового доспеха.
— Кто тебе об этом рассказал?
— Твой друг. Он прибыл три дня назад.
Мои сердца дважды глухо ударили. Выбрался ли кто-то из Сынов Гора на борту «Восхода трех светил»? Удалось ли им бежать из засады?
— Фальк добрался сюда, — предположил я.
Что с провидцем? — раздался нетерпеливый голос Ашур-Кая. — Что с Саргоном?
Увидим.
Валикар кивнул, подтверждая мою догадку.
— Фальк добрался сюда. Впрочем, я бы этому так не радовался, колдун. От него мало что осталось.
Дваждырожденные
— Мы обнаружили обломки, дрейфующие в пустоте. Мои команды утилизаторов уже растаскивали корабль на части, когда мы обнаружили, что есть выжившие.
Выше пояса Правительница Кераксия выглядела легендой, облеченной в металл. Она прохаживалась по своим покоям с полной достоинства неустанностью, сложив четыре руки на груди. Это была обретшая тело древняя индуазийская богиня Кали-Ка, сотворенная из почерневшей от сплавления бронзы, железа и стали. Я сомневался, что она намеренно приняла облик Богини Времени и Разрушения, однако сходство было настолько близким, что навязчиво выходило за рамки простого совпадения. Ее лицо представляло собой выполненную из темного металла маску щерящейся демоницы с раскосыми глазами, которые, похоже, были овалами полированного обсидиана, вставленными в железные глазницы. Она говорила сквозь стиснутые золотые зубы, и в просветах между клыками, покрытыми выгравированными молитвами, слабо поблескивал имплантированный ротовой вокализатор. Ниже пояса она куда меньше напоминала человека — и куда меньше божество.