Черный маг за углом
Шрифт:
– Марш по местам! – гаркнул охранник, на помощь которому прибежали еще двое, дежурившие снаружи. – И заткнулись все! Не мешайте доктору!
– Доктора нашли! – фыркнул кто-то из зэчек. – Он только пластырь на порез наклеить может, да и то криво! А тут случай серьезный, капельница может понадобиться, и это как минимум. А вообще – Губу надо срочно в серьезный стационар везти, иначе загнется.
– О, да тут коллега срок отбывать изволит, – криво усмехнулся фельдшер, копошась в своем чемоданчике. – Вы, сударыня,
– Нет, не профессор, медсестра. Но даже мне ясно – у Губы ожоги, причем серьезные, вряд ли у вас нужные препараты найдутся.
– Мистика какая-то, – проворчал фельдшер, отламывая кончик ампулы. – У этой женщины действительно серьезно обожжены руки, но я ума не приложу, КАК?! Где она могла так обжечься?
– А хрен ее знает! – пожал плечами охранник. – И нечего на меня таращиться, я отвечаю – из барака никто не выходил, даже по нужде. Было тихо, все спали, а потом вдруг этот визг! Я сразу прибежал, и сто пудов – эта баба была одна на полу! Никто от нее не убегал, все только-только просыпаться начали. Сидели на койках и моргали слепыми совами. Но главное – никакого огня, и паленым не воняет, вы же чуете!
– Да, действительно, – покачал головой фельдшер, набрав в шприц лекарство. – Запаха горелой плоти нет, а горелая плоть есть. Говорю же – мистика. Так, сейчас мне надо, чтобы ее кто-то зафиксировал, а то она так дергается, что я в вену не попаду. Вот вы двое, – эскулап кивком указал на Рюшку и Лену, – сползайте с коек и придержите вашу подругу.
– Она нам не подруга, – буркнула Рюшка, крепко прижимая Губу к полу. – Я просто хочу, чтобы поскорее прекратился этот вой, а то у меня голова сейчас треснет.
– А вторая почему медлит? – поторопил Лену охранник. – Ишь, несет себя, словно королева! А ну, шевели задницей!
– Ты с ней поосторожнее, – тихо прошелестел кто-то из женщин. – Это же Ведьма!
– Чего-о-о? – вытаращил глаза вертухай. – Какая еще ведьма? На помеле летает, что ли?
И радостно заухал, мысленно аплодируя своему остроумию.
– А вот отсохнет у тебя твой перчик, тогда и узнаешь, какая ведьма, – хмыкнул кто-то еще.
Уханье мгновенно прекратилось.
Тем временем Лена как раз наклонилась над вырывающейся из рук Рюшки Губой и кивнула рыжуле:
– Ты прижимай ее со своей стороны, а я – отсюда. Вот так, – она с силой навалилась на бьющееся тощее тело и кивнула фельдшеру: – Давайте, доктор, действуйте. А то бедняга уже охрипла от крика.
Со своей задачей эскулап справился вполне профессионально – тонкое жало иглы с первого раза попало в вену, и через пару минут Губа перестала дергаться и затихла, тяжело и со свистом дыша. Глаза ее были закрыты, лицо резко осунулось и побледнело.
– Что это с ней? – с сомнением подняла глаза на фельдшера Рюшка. – Чего вдруг синяя такая стала? Что вы ей вкололи?
– Обезболивающее
В этот момент Губа, которой, вероятно, стало чуть полегче, открыла глаза и увидела склонившуюся над ней Лену.
В глазах зэчки заплескался откровенный ужас, она снова задергалась и захрипела:
– Уходи! Отстань от меня! Я не хотела красть! Я больше не буду! Не надо-о-о-о!!!!
– Это все Ведьма… – сдавленно прошелестело в бараке. – Это она сожгла Губу…
Глава 10
Рюшку мгновенно словно ветром сдуло, она перестала фиксировать Губу и с ногами забралась на свою койку, где судорожно спряталась под одеяло и затаилась.
Охранники отшатнулись и дружно заклацали затворами, а у фельдшера мелко-мелко затряслись руки. Правда, бинтовать пострадавшую он не перестал.
А сама пострадавшая уже не билась и не выла. Потому что не могла – трудно это делать в отключке.
В бараке душным смогом повисла напряженная тишина.
Лена физически ощущала нарастающий страх окружающих, тело словно иголками кололи. Не сильно, но и приятного тоже мало.
– Вы что, с ума посходили все? – криво усмехнулась девушка. – Я ведь тоже спала и от крика проснулась, как и вы все! И охранник сказал, что никого возле Губы не видел! Я разве была рядом с ней, когда вы вошли? – она перевела взгляд на охранника.
– Я не видел, – буркнул тот, насупившись. – Но я ведь прибежал на крик, а что тута делалось до того, как эта заверещала, – не знаю.
– И я не знаю! – заорала Лена. – Я спала!
Все молчали. Но девушка чувствовала – не верят. И боятся. Боятся все сильнее.
Не верят, возможно, потому, что Осенева обманывала.
Лена знала, что произошло. Вернее, догадывалась. Вероятно, Губа увидела светящуюся штучку и решила украсть ее у Ведьмы. А семейная реликвия вовсе не желала переходить в чужие руки.
И ударила по этим рукам…
Значит, чужие не могут прикасаться к медальону, только члены семьи. Ну что же, за артефакт можно не переживать, чего нельзя сказать о самой Лене.
Осенева знала – от тех, кого боятся, постараются избавиться. Рано или поздно. Любой ценой.
То, что произошло со Шречкой и Чуней, зэчки – да и не только они – приняли. Пусть и дали новенькой кличку Ведьма, и побаиваться начали, но не так, чтобы сильно.
Наверное, потому, что две жирные жабы своим террором всех достали, да и превращение их в два гигантских кабачка произошло безболезненно.