Черный мечник с двумя клинками
Шрифт:
Лишь в самом конце спокойный голос Черноснежки на мгновение дрогнул.
Харуюки тут же прижался к ее хрупкому аватару, погружаясь в мысленный хаос.
«Нет. Только не это. Я ведь даже не начал работать над тем, чтобы поступить в ту же старшую школу, что и она. До сих пор я думал над тем, что это все равно невозможно, и не пытался смотреть в будущее. Только сейчас у меня появилось настоящее желание двигаться вперед. Но...»
— Семпай... что... что, если... — хрипло начал Харуюки, но сразу же остановился.
Такие слова произносить нельзя. Он едва не предложил ей... поклясться в верности старшей
Харуюки крепко зажмурился и стиснул зубы...
...И услышал над ухом мягкий шепот.
— Все хорошо, не переживай.
— Э?..
Открыв глаза, он увидел нежную улыбку Черноснежки.
— Что бы ни случилось, наши с тобой узы не исчезнут. Пусть даже я покину Японию, мы всегда сможем встретиться здесь, в фулл дайве... мы бёрст линкеры, я твой «родитель», а ты мой «ребенок», но наша связь не ограничивается этим. Даже если нас разделят физически, даже если мы оба перестанем быть бёрст линкерами... — после небольшой паузы Черноснежка тихо проговорила, чеканя каждое слово: — ...Обещаю. Я буду рядом с тобой. Всегда. Вечно.
Харуюки показалось, словно все его тело пронзил сильный электрический разряд.
Он слышал это не впервые. Черноснежка слово в слово повторила то, что сказала ему три месяца назад, вскоре после битвы с Даск Тейкером.
— Сем... пай... — протянул Харуюки хриплым, дрожащим голосом и уткнулся лицом в грудь Черноснежки.
Если окажется, что переезда в другую страну не избежать, то Брейн Бёрст для Черноснежки фактически закончится в марте следующего года.
Что может сделать Харуюки за это время?
Понятно, что. Он должен привести Черноснежку к концовке Ускоренного Мира. Должен проверить, не врет ли системное сообщение, которое появляется при достижении девятого уровня, гласящее, что бёрст линкер, достигший десятого уровня, сможет встретиться с создателем программы, узнать истинный смысл и окончательную цель Брейн Бёрста.
Однако для того, чтобы достичь десятого уровня, Черноснежке нужно убить еще четырех Королей. Этот путь залит кровью. Даже если через три дня в ходе сражений против Осциллатори Юниверс она одолеет Белую Королеву, до выполнения условия все равно будет далеко.
А кроме того...
С недавней поры в Харуюки поселилось труднообъяснимое чувство.
Это игра, и стремиться к ее окончанию естественно. Об этом он сказал Черноснежке сам, и это не было ложью. Однако после того, как он встретился с Бастионами Грейт Волла и Дуалами Леонидов, Харуюки ощутил, что хочет сражаться с ними лишь в честных спортивных дуэлях, но вовсе не в кровавых смертельных баталиях.
Без головы Синего или Зеленого Короля Черноснежка не достигнет десятого уровня. Однако этот воинственный путь не оставит и следа от того ощущения хрупкой, но все-таки дружбы, которую он начал испытывать к Такано Утикото и Такано Утиюки, которых повстречал пять часов назад. Скорбь и ненависть наверняка потребуют расплаты посредством клинков и кулаков.
Это и есть изначальная форма Брейн Бёрста. Именно та, какой ее задумал разработчик.
Именно тот путь, который надо выбрать, чтобы пройти игру.
Но.
Но...
Харуюки чувствовал тепло и мягкость, исходившую от аватара Черноснежки, одновременно
И тогда та самая искра, что появилась в его голове незадолго до того, как он отправил сообщение Черноснежке, зажглась вновь.
Но что, если путь не один?
Что, если в отличие от ясно обозначенного в системном сообщении условия достижения десятого уровня есть другой путь, о котором можно лишь догадаться? Но три года назад Первый Нега Небьюлас уже попытался пойти по этому пути ради своего любимого командира.
— ...Семпай, — обратился к ней Харуюки, вложив в голос чуть больше уверенности. — Я... я буду стараться. Я сделаю все возможное для себя... и для тебя, семпай. Потому... потому...
Больше он не смог выговорить ничего. Но Черноснежка прижала его к себе еще крепче и прошептала:
— Ага. Я тоже. Я сделаю все, чтобы мы с тобой смогли идти дальше вместе.
Глава 8
— Давненько мы с тобой не разговаривали наедине, Ворон-сан, — с мягкой улыбкой произнесла Курасаки Фуко, входя в зал. — К тому же мне очень любопытно, о чем это ты захотел побеседовать со мной настолько, что даже пригласил к себе.
— Э-э... эм-м... н-ну, для начала, присаживайся. Я принесу чего-нибудь попить...
Указав неуклюжим жестом на диванный набор, Харуюки убежал на кухню. Там он налил зеленого чая в чашки из тонкого стекла, пристроил их на поднос и понес к столу.
Поставив чай перед расположившейся со стороны окна Фуко, Харуюки сам сел напротив нее, набрал побольше воздуха и медленно выдохнул.
Хоть он и был знаком с Фуко уже три месяца, но все равно немного нервничал, оставаясь с ней наедине. Возможно, свою роль здесь играли воспоминания о том, как сразу после их знакомства она сбросила его с вершины Старой Токийской Башни, но главная причина состояла в том, что Фуко производила глубочайшее впечатление одним своим присутствием.
И дело не только во внешности, не уступающей по красоте Черноснежке, и не в разрушительной силы пропорциях. Не только в ее силе бёрст линкера, о которой в Ускоренном Мире сложили множество легенд. Возможно, секрет крылся в великолепной безмятежности, которой она обладала в дополнение ко всему перечисленному.
На самом деле, пожалуй, именно Фуко в настоящее время играла роль той колонны, которая надежно удерживала на себе Нега Небьюлас. Несомненно, каждый легионер, даже не углубляясь в воспоминания о подвигах «Железной Длани» Рейкер, согласился бы с тем, что именно благодаря ней недавняя битва против Грейт Волла прошла настолько успешно. Именно эта надежность, которую излучала Фуко, заставляла Харуюки робеть перед ее лицом, но, в то же время, внушила ему, что он должен обратиться к ней с очень серьезной просьбой.
— Хороший чай.
Слова Фуко выдернули Харуюки из круговорота боязливых мыслей, и он смущенно ответил:
— Спасибо на добром слове. Моя мать ненавидит чай из пластиковых бутылок, поэтому летом мы охлаждаем зеленый чай.
— Сам завариваешь, Ворон-сан?
— Да, но, как сказать... я ведь всего лишь насыпаю листья из пакета в стеклянный сосуд и заливаю их водой.
— Но ведь ты тратишь свое время, не так ли? Поэтому он такой вкусный, — с этими словами Фуко осушила чашку.