Чёрный огонь мадам Рокто
Шрифт:
Роберто горько рыдал в бакалейной лавке родителей.
– Горе мне, что я не удержал их! Горе мне…
Солнце клонилось к закату. На улице Сан-Донити было непривычно тихо. Окна были закрыты. А звуки флейты смолкли надолго.
Глава третья
Таинственный мост
Роберто возвратился домой.
За окнами было тепло. Вечерело. Пели птицы. Золотился закат.
Но для него всё это не имело никакого значения. Соседи выражали сочувствие в связи с внезапным исчезновением его славных родителей –
Всякий кто жил поблизости приносил что-нибудь из еды. Роберто принимал, вежливо благодарил, но почти не притрагивался ни к чему.
Молодой отварной картофель с сыром и зеленью, вареники с крупными вишнями, пышные пироги. И даже эклеры, которые теперь выпекала для него сердобольная тётушка Беттина, оставляли его равнодушным.
Ничто не радовало Роберто. Его сердце погрузилось во мрак. Он занавесил окна, чтобы солнечный свет и вовсе не проникал больше в их дом, где с недавних пор поселилось несчастье. И где теперь горе бросало тень на каждую вещь.
Чайник, всегда сияющий и приветливый, потемнел. Кувшины для молока были пусты и казались высохшими. Готовыми вот-вот развалиться на черепки. Очерствелый хлеб теперь походил на камень – никто его больше не укутывал и не заботился о сохранении его мягкости и свежести.
Каждый день Роберто горько плакал. И хотя он помнил слова отца о том, что слёзы не к лицу мужчине, всё же он проливал их, не жалея.
Ничего ему не хотелось делать. Видя такое положение дел, пауки расхозяйничались. И изо всех углов, с потолка, свисали тонкие паутины. Полы были грязные. Да и всё остальное в доме пришло в запустение.
Было только четыре часа дня, а измождённый Роберто уже лежал в постели. Сон стал единственным, к чему стремился бедный сирота. Он закрыл глаза. И очень скоро оказался на мосту…
Это был необычный мост. Принадлежавший только одному ему – Роберто. Он сразу понял это, оглядевшись вокруг. С удивлением юноша обнаружил несметное множество мостов. Больших и маленьких. Все они словно парили в воздухе.
Над ними, где-то высоко-высоко виднелось небо. Такой чистоты и такого яркого голубого цвета, какого никогда не встретишь на Земле. Внизу же зияла огромная чёрная бездна.
Роберто заметил, что у каждого моста был свой хозяин. И сам он был хозяином своего собственного моста.
Присматриваясь, он увидел, что некоторые мосты тянутся ввысь – в небо. Другие же накреняются в бездну. Мост Роберто был похож на обычный подвесной.
Он шагнул вперёд, ухватившись за перила. Мост был достаточно широким. И держаться надо было крепко, обеими руками. Потому что, хотя и не было ни ветра, ни других внешний воздействий, а всё же старые деревянные доски под ногами жалобно заскрипели. А сам мост начал медленно раскачиваться из стороны в сторону.
Впереди стелился густой туман. Роберто зажмурился, и, цепляясь за верёвочные канаты, которые и служили перилами, шаг за шагом начал продвигаться вглубь своего моста. Чувствуя под ногами бездну. Живую и внимательную.
Он старался не дышать, потому что что-то недоброе там внизу ловило каждый его вздох. Следило за всеми движениями. И даже мыслями. Да-да. Надо постараться не думать. Выбросить из головы сей же час все пугающие мысли!
Впереди, в густом молоке тумана, что-то промелькнуло. Роберто застыл, всем телом прижавшись к перилам. Сердце гулко застучало. Больше всего он боялся, что кто-нибудь это услышит.
Странное дело, но мосты, так близко располагавшиеся друг к другу, становились далёкими и почти призрачными. Стоило лишь обратить на них более пристальный взор и подумать о помощи.
Два гигантских волка выступили из тумана. Их красные глаза и острые клыки блестели в сумерках. Там где они стояли быстро сгустилась тьма.
Она ползла тенями, подбираясь всё ближе к Роберто. Волки скалились и угрожающе рычали. Тени устремились к юноше, и, поднимаясь, окутывали, нашёптывая зловещие слова:
«Шум-турарам, шум-турарам —
Отдавайся сердце даром.
Шум-турум, шум-турум —
Затуманивайся ум.
Шум-тарири, шум-тарири —
Мы тебя заговорили.
Шум-тара, шум-тара —
Начинается игра».
От страха Роберто хотел закричать. Но не смог. Горло окутала чёрная дымка. И вместо криков вырвался только сдавленный хрип.
Проснулся Роберто от этого хрипа. Он так напугался, что поспешил поскорее выбраться на улицу.
Оказывается он проспал целый вечер и ещё ночь! На улице весело пели птицы. Цветы раскрылись навстречу утреннему солнцу. Вокруг сновали бабочки и стрекозы. Страх постепенно отступал.
Вскоре от тягостных воспоминаний о ночном кошмаре не осталось и следа. Добрая тётушка Беттина накормила от души. Оказалось Роберто был жутко голодным.
Наевшись до отвала горячей чечевичной похлёбки с грибами и сырных завитушек, он прихватил кувшин с молоком и отправился на реку. Искупавшись, Роберто уселся на берегу и с удовольствием наблюдал за хлопотливым жуком, жужжащим неподалёку.
Посидев так немного, юноша наведался в бакалейную лавку родителей и твёрдо решил, что наведёт порядок – и в лавке, и дома. А родители возвратятся и обрадуются, увидев, что их сын не из трусливых малых. И не из тех, кто слоняется без дела из угла в угол.
В светлых надеждах и хлопотах прошёл день. А потом и вечер. Приятно утомившись от дел, Роберто уснул. Но этой ночью сон его был чистым и безмятежным.
Глава четвёртая
Неожиданная встреча
Утро задалось на славу. Роберто хлопотал в лавке родителей, где ещё не запахло эклерами. Но дух запустения и упадка покинул, наконец, родные стены.
Тётушка Беттина ушла кормить весёлую ватагу своих прелестных ребятишек.
Роберто же, вооружившись щёткой, мыльным раствором и тряпками из мешковины, выгонял непрошенных гостей обратно на улицу. Недовольные новые обитатели нехотя покидали семейную лавку Бецатти. Жучки, паучки и прочая живность поторопились наружу, пока солнце ещё было в зените.