Черный орден
Шрифт:
Она только плечами пожала.
— Ты уверена, Фиона?
— Да, — резко ответила девушка. — Уверена, черт побери!
Дерзкое заявление вызвало новые возмущенные взгляды в их сторону.
Наконец настал черед последнего лота. Библию Дарвина извлекли из запертого шкафа и с почестями, приличествующими священной реликвии, возложили на пюпитр под специальный галогеновый светильник. Огромный том в осыпающемся, покрытом пятнами и царапинами переплете черной кожи без надписей напоминал старинный журнал.
Фиона выпрямилась на стуле и сжала запястье
— Ты и вправду хочешь ее купить? — спросила она.
В ее блестящих глазах светилась надежда.
Грей нахмурился, но неожиданно для самого себя решил, что идея не так уж плоха. Если неизвестные злоумышленники ради этой книги убивают людей, значит, в ней заключена важная информация. К тому же ему давно хотелось рассмотреть Библию, за которую «Сигма» выложила кругленькую сумму в двести пятьдесят тысяч евро. Он имеет полное право торговаться до двух с половиной миллионов, что вдвое превосходит максимальную оценку Библии.
Однако нельзя забывать и о приказе Логана, уже частично нарушенном. Да, он пришел следом за Фионой на торги, но большим рисковать не вправе.
Грей чувствовал пристальный взгляд Фионы. Если он начнет повышать цену, то станет живой мишенью и подвергнет их жизни опасности. А что, если он зря потеряет деньги? Не слишком ли много безрассудств на сегодня?
— Дамы и господа, приступаем к торгам по последнему сегодняшнему лоту, — торжественно произнес Эргеншейн. — Начнем с одной сотни тысяч? Да, есть сто тысяч от нового покупателя. Чудесно, номер сто сорок четыре.
Под взглядами всех присутствующих, на этот раз одобрительными, Грей опустил табличку с номером. На соседнем стуле широко улыбалась Фиона.
— Мы удваиваем цену, — объявил Эргеншейн. — Двести тысяч от номера ноль-ноль-два!
Те самые «звезды немого кино». Грей почувствовал, что внимание публики и загадочной пары с первого ряда приковано к нему. Отступать поздно. Он снова поднял табличку с номером.
Еще десять напряженных минут продолжались торги. Ни один человек не покинул зала, всем хотелось увидеть, за какую сумму уйдет Библия Дарвина. Грей чувствовал молчаливую поддержку партера: слишком многие покупатели потерпели поражение от номера 002. Когда цена за Библию достигла цифры в два миллиона, что намного превышало предварительную оценку книги, комната буквально загудела от приглушенного возбужденного шепота.
Новый всплеск ажиотажа вызвал телефонный звонок неизвестного покупателя, вступившего в борьбу за лот, однако номер 002 снова повысил ставку, и звонивший вышел из игры. Зато Грей не сдавался: два миллиона триста тысяч. Ладони вспотели.
— Два миллиона четыреста от номера ноль-ноль-два! Дамы и господа, прошу вас оставаться на местах!
Грей поднял свою табличку еще раз.
— Два миллиона пятьсот.
Грей чувствовал, что проигрывает. Не в силах ничего предпринять, он молча смотрел, как поднимается табличка с номером 002. Неумолимая, не ведающая поражений.
— Три миллиона, — негромко, словно устав от игры, произнес противник Грея — бледный молодой человек.
Он
Грей достиг своего ценового потолка и не смог бы предложить больше, даже если бы захотел. Прикрыв рукой табличку, он покачал головой, признавая поражение.
Молодой человек кивнул ему, признавая равного противника, и коснулся рукой воображаемой шляпы. Грей заметил у него на правой руке, между большим и указательным пальцами, синее пятнышко татуировки. Молодые люди были похожи друг на друга, как близнецы; и та же самая татуировка украшала левую руку женщины.
— Итак, номер сто сорок четыре закончил торги! — объявил аукционист. — Называйте вашу цену… Один, два, три…
Он поднял молоточек и на мгновение задержал его в воздухе. Все затаили дыхание. Потом молоточек стукнул по краю стола.
— Продано!
Присутствующие отметили вежливыми аплодисментами последнюю сделку дня.
Грей знал, что, выиграй он торги, аплодисменты были бы куда более громкими. Он с удивлением увидел, что сидевшая рядом с ним Фиона аплодирует. Девушка улыбнулась.
— Пойдем отсюда.
Вместе с толпой они побрели к выходу. По пути несколько участников торгов высказали Грею соболезнования. Вскоре покупатели оказались на улице и разошлись.
Фиона протащила Грея мимо нескольких магазинов и завела в ближайшую французскую кондитерскую с занавесками из набивного ситца и коваными кофейными столиками. Девушка выбрала место рядом с витриной, уставленной кремовыми пирожными, шоколадными эклерами и неизменными датскими сандвичами.
Не обращая внимания на сладости, она плюхнулась на стул и рассмеялась.
— Чему ты так радуешься? — не выдержал Грей. — Мы проиграли.
Он сидел лицом к окну: нельзя терять бдительность. Правда, теперь, когда Библия продана, опасность, скорее всего, миновала.
— Здорово мы их надули! — ответила Фиона. — Подняли цену до трех миллионов!
— Не думаю, что деньги для них имеют значение.
Фиона вытащила из волос шпильку и встряхнула головой, освобождая гриву волос и сразу помолодев на несколько лет. Искорки веселья вместе с огоньками злорадства так и плясали в ее глазах. У Грея внезапно возникло недоброе предчувствие.
— Фиона, что еще ты натворила?
Она положила сумку на стол, придвинула к Грею и приоткрыла. Он наклонился вперед, чтобы посмотреть…
— Господи, Фиона!
В сумке покоился толстый том в ветхом кожаном переплете. Точь-в-точь как только что проданная Библия.
— Это настоящая? — уточнил Грей.
— Я стащила ее прямо из-под носа у слепого дурня в задней комнате.
— Но как?
— Старый фокус с приманкой и подменой. Я целый день искала Библию подходящего размера и вида, пришлось потрудиться. Меня обыскали, конечно, но все обошлось. — Она пожала плечами. — Зато теперь дело в шляпе.