Черный пиар
Шрифт:
— Ага, и заперли, арестовали. Представляешь, заметка в газете в разделе под названием «Курьезы жизни»: двое злостных взяткодателей самостоятельно пришли в тюрьму и с радостью проследовали к месту своего заключения, заплатив даже за это крупную сумму.
Тут, как бы в подтверждение беспочвенности подозрений, дверь открылась и на пороге появилась Лида в сопровождении охранников. Гордеев и Кравцов одновременно вскочили и рванули к ней. Лида очень удивилась, увидев Гордеева и Кравцова вместе.
— Чудно, — справившись с чувствами, произнесла она. — Какой милый дуэт. Акт третий, действие второе. Те же и Дездемона. Входит она…
— Привет, Лид, — перебил ее Гордеев.
— С тобой все в порядке? — подхватил Кравцов.
— Все нормально, ребята. У вас, видно, тоже. Первая встреча прошла в теплой дружественной обстановке? Кстати, что ты делаешь в Андреевске? — обратилась Лида к Гордееву.
— Тебя ищу, — ответил тот.
— Как трогательно… Ну вот, нашел. Как чудесно видеть вас вместе! — не могла успокоиться Лида. — Вы уже решили, что все бабы — дуры и крепче настоящей мужской дружбы и быть ничего не может?
— Перестань паясничать, — строго сделал замечание Кравцов. — Не время и не место! Лучше расскажи, что произошло.
— Я сама не знаю, что произошло, — начала Лида. — Я сбежала от тебя…
— Это я уже понял… А кстати, как сбежала? — заинтересовался Сергей.
— Расскажу, если обещаешь, что никого не накажешь.
— Обещаю.
— Втерлась в доверие к Грише, поила чаем, рассказывала всякие байки, потом уговорила показать фотографии его девушки. Пока он ходил за ними, я улизнула, — самодовольно ответила Лида.
— Но ведь на улице тоже была охрана?! И забор высокий!
— Не было. Они, узнав, что я под гришиным присмотром, решили быстренько съездить помыть машины. Я взяла Гришины ключи, нашла свою сумку и спокойно уехала. На своей машине.
— Вот мерзавцы! — возмутился Кравцов. — Охрана, называется. Всех сгною!
— Ты обещал… — начала Лида.
— Помню, помню. Успокойся. Продолжай.
— Так вот. Я сбежала, села в машину, поехала в Москву. А потом меня остановила милиция, и, даже не проверив документы, не осмотрев машину, не обыскав, на меня надели наручники, запихнули в «уазик» и привезли сюда. И продержали вот уже почти сутки. На вопросы не отвечали, позвонить не дали, ничего не объяснили. Чудом удалось позвонить тебе, иначе не знаю, что и было бы.
Гордеев и Кравцов слушали Лиду молча, не перебивая. В дверях появился охранник.
— Пора. Заканчивайте разговор. Скоро обход.
— Да, уже завершаем, — отозвался Гордеев.
— Вот что, ребята, мне, конечно, очень интересно, как вы оказались вместе, как познакомились и что между вами происходит. Но я не буду сейчас этого выяснять. Я только очень вас прошу, вытащите меня отсюда, объединив усилия, а потом мы с вами вместе во всем разберемся.
— А чего тут разбираться? — поднявшись, спросил Кравцов. — Все нормально будет. А тебя вытащим, конечно, не бойся. Потерпи чуть-чуть.
— Спасибо, Сережа, — прошептала Лида и погладила Кравцова по ладони. Тот отдернул руку и быстро вышел.
— Держись, Лида, — обнял ее за плечи Гордеев. — Все будет хорошо, мы тебя здесь не оставим.
Охранники снова разделились. Один увел Лиду, другой отправился провожать Кравцова с Гордеевым в надежде получить еще денег. Однако Кравцов был погружен в собственные думы и денег больше не дал…
11
Андрей Васильевич Спирин сидел за рабочим столом и вдохновенно смотрел в окно. За окном лил теплый летний дождь. Крупные капли громко барабанили по подоконнику, завораживая, гипнотизируя следователя своим звуком. Может быть, он сейчас думал о высоких философских истинах, например о бренности бытия, или, например, о том, почему на земле так много зла… А может быть, он думал о своей дочке, студентке «Керосинки», о негодной, непослушной девчонке, отказывающейся породниться с самим мэром Андреевска.
Его напряженные раздумья прервал стук в дверь, а вскоре и появившийся на пороге Гордеев, «тот самый адвокат из Москвы», как называл его Спирин.
Гордеев свободно прошел в кабинет следователя и, не дожидаясь приглашения, сел на стул напротив Спирина.
— Да, да, да, — делано озабоченным голосом проговорил Спирин. — Адвокат из Москвы, по делу Зайцева, как бишь вас, запамятовал…
— Юрий Петрович Гордеев.
— Точно, точно. Юрий Петрович. Чем могу быть полезен?
— Я пришел по поводу дела Ермолаевой Лидии Андреевны.
— Да что вы говорите? Не припомню что-то таковой. Вот Зайцев Евгений Павлович — это другое дело. Вы же, кажется, его защищаете?
— Да, его. — Они разговаривали всего несколько минут, а этот следователь уже выводил Гордеева из себя.
— Так при чем же тут какая-то Ермолаева, не понимаю?
— Ермолаева — это та, которая якобы сбила Маковского.
— А Маковский — это отец девочки, убитой Зайцевым?
— Во-первых, вину Зайцева еще нужно доказать.
— Невиновность тоже.
— У нас в юриспруденции главенствующий принцип — это презумпция невиновности, — заметил Гордеев. — Не слыхали о таком?
— Слыхали, слыхали, — ответил Спирин. — Вот будет суд, тогда и разберемся.
— Собственно, для этого я и нахожусь в Андреевске, — ответил Гордеев.
Ему уже порядком надоела эта идиотская игра во фразы.
— Как, оказывается, все сложно переплетено, все взаимосвязано! — сказал следователь.
— К чему эти банальные сентенции? Давайте перейдем к делу.
— Давайте, давайте перейдем к делу! Что же вам от меня надо на сей раз?
— Что за странное обвинение Ермолаевой?
— Нет, вы ошибаетесь. Это обвинение не ерундовое, а очень серьезное! Убийство человека, как-никак! Скрылась с места преступления, не оказала человеку первую медицинскую помощь. Хотя… Чего там оказывать, — он махнул рукой. — Моментальная смерть!
Гордеев внимательно посмотрел на Спирина, на его веселое лицо, хитрое выражение глаз, и в первый раз за все это время ему в голову пришла мысль, что и этот следователь связан с убийством девочки и ее отца. Не напрямую, конечно. Но покрывает убийцу, это несомненно.