Черный PR (сборник)
Шрифт:
– Котик, тебе надо быть поосторожнее! Бачурина – жена Горина и наверняка шпионит за всеми нами. А ты так эмоционально осуждал его!
– Но, милая, наша телекомпания – это не вотчина Горина, а мы – не его рабы. Мы все – свободные люди и имеем право высказывать свои мысли. Я свое недоумение и на совещании высказывал. И не только я. Если я не согласен – почему я должен молчать?
– А я уверена, что сегодня же вечером Бачурина все передаст Горину.
– Я то же самое могу повторить ему в лицо.
– А я думаю, что надо действовать по-другому. В лицо Горину лучше поддакивать: да, мы с нетерпением ждем новую ведущую, да, это прекрасно, что ей покупают квартиру, да… да… да… Потому что если мы будем против него – мы ничего не добьемся, только настроим его против нас. И вызовем обратный эффект – он поймет, что все мы против его протеже, и будет защищать ее. А мы, усыпив его бдительность, устроим ей теплую встречу. Мы сделаем так, что Горин сам в ней разочаруется – он увидит ее непрофессионализм, ее глупость, никчемность, несостоятельность… И отправит ее назад – на деревню к дедушке. И контракт ей не поможет.
– А если она в самом деле окажется талантливой девчонкой?
– Каждого талантливого человека можно выставить в смешном и глупом виде. Я думаю, что эта особа, конечно, пронырливая и ловкая барышня, но… посмотрим, кто кого.
– Я с тобой полностью согласен. Только как мы будем действовать?
– Да тут можно много чего придумать – только пораскинуть воображением! Например…
Конец первой части.
Часть вторая
Глава 1
…Двадцать, девятнадцать, восемнадцать… На черном фоне студийной темноты – красные цифры, пульсирующие, как кровь… Шестнадцать, пятнадцать… Даша – в гриме, в строгом пиджаке, сидит в новостийном павильоне за высоким столом. Павильон огромен, не чета их соленоозерскому. Многочисленные фонари мерцают, словно крупные звезды, в таинственной темноте высокого потолка, который кажется окном в звездную ночь. Люди деловито суетятся: протягивают провода, направляют на ведущую
Даша выпрямила спину, дежурная полуулыбка тронула губы… В крошечном наушнике прозвучал голос режиссера «Новостей» Антона:
– Ты в эфире… Внимание на суфлер.
Даша устремила напряженный взгляд на суфлер… Монитор пустой! Никаких надписей, ничего – просто черный экран, ну просто как черный квадрат… Пауза затягивалась. Ведущая растерянно улыбалась, не зная, как поступить – ждать распоряжений режиссера или импровизировать.
– Суфлер стерт! Черт! – наушник разразился нецензурными ругательствами. – Даша! Включай ноутбук, там дублирующий текст!
Продолжая машинально улыбаться, Даша попыталась включить ноутбук, но он не включался, он, как и суфлер, дразнил ее черным пустым монитором.
– Ну что там у тебя? – гремел наушник. – Э-эх!.. Заставку!
После ведущей, сидящей с дурацким видом куклы, телезрители увидели на экране своих телевизоров заставку с весенним пейзажем. В тот же момент к Даше кинулся оператор Дима, дрожащими руками включил ноутбук, который загружался, кажется, целую вечность. Мельком взглянув на Дашу, Дима прошептал:
– Сделай что-нибудь с лицом, через секунду ты в эфире.
– Приготовься… – а это уже наушник.
… Кое-как, запинаясь, Даша отчитала по ноутбуку подачи.
…Погасли фонари. Запись вечерних «Новостей» закончилась. Невезучая ведущая, стараясь ни с кем не встречаться, выскользнула с черного хода из здания телекомпании и побежала через двор в гостиницу, где временно проживала с Павлом.
Руководство выделило им две отдельные комнаты. В одной Павел сложил свои вещи и придал ей жилой вид на случай, если кто-то из начальства захочет посмотреть, как они устроились, а жить они стали вместе. Поначалу Павел считал такую конспирацию смешной – взрослые же люди, кому какое дело, вместе они живут или нет, и вообще, можно уже и отношения оформлять. Тогда тем более смешно прятаться. Однако Даша убедила его не спешить и соблюдать приличия. «Вокруг нас и так много сплетен, – говорила она. – И так все болтают, что Горин принял на работу любовников. А если мы открыто станем жить вместе, скажут – приняли не за то, что хороший режиссер, а за то, что любовник ведущей. Это помешает твоей карьере».
Придя в свою комнату, Даша зажгла свет и бессильно опустилась на кровать, которая жалобно скрипнула. И так тоскливо стало, а еще эта скрипящая кровать с продавленным матрасом, безжалостный электрический свет пыльной лампочки, замасленные желтые обои… «Ничего себе – начало новой жизни!»
В коридоре раздались шаги, дверь открылась, вошел Павел.
– Ну, как там? Наверно, все смеются надо мной?
– Ну, в общем, восторгов, конечно, нет.
– Это же надо – какое феноменальное невезение! Стерся суфлер!
– Да уж… Редко такое бывает…
А следующее утро началось с летучки. В тот же самый зал, где происходило награждение региональных компаний, теперь собрались сотрудники телевидения. На сцене за председательским столом сидели: заместитель генерального Маргарита Потоцкая, директор телевидения Эдуард Липпенштейн, главный редактор Любовь Марковна, редактор «Новостей» Артем Тарасов, главный режиссер Василий Карманов. Словом, те же лица, что и на пресловутом совещании, когда решался вопрос о принятии на работу Дарьи и Павла. Не было только директора радио и главного инженера. Директор радио не имел отношения к телевизионной летучке, а главный инженер не обсуждал вопросы творчества. Горин задерживался. Но вот появился и он в сопровождении супруги. Лена Бачурина заняла место в зале, а Игорь – за столом, рядом с высокопоставленными подчиненными.
– Всем доброе утро! – поздоровался он. – Ну, приступим… Что у нас?
– Вчера в эфире были «Новости», а также две тематические передачи – «Сельские будни» и «Детский час», – начал Эдуард.
Со своего места вскочил Артем.
– Разрешите начать летучку с моих «Новостей»! Я по поводу вчерашнего выпуска! Это же ЧП!
– В каком смысле? – нахмурился Горин. – Что случилось?
– Я надеюсь, все видели вчерашний выпуск?
– Я видел, – пожал плечами Горин. – Вчера дебютировала наша новая сотрудница. Очень органично смотрелась. Поздравляю с дебютом, – его взгляд, отыскавший в зале Дашу, потеплел, – вот только я не понял, что за заминка там произошла?
– Вот то-то и оно! – трагически вскричал Артем. – Произошла техническая неисправность: перед записью оказался стерт суфлер…
– Как? – вскричал Горин. – Да вы что там, совсем с ума посходили? Почему не проверили? Эдуард? Василий? В чем дело? Разобрались, кто виноват?
Василий и Эдуард поежились.
– Разберемся, – пролепетал директор телевидения. – День только начался. Я думаю, Василий должен разобраться с режиссером «Новостей» и оператором. Нарушение явно по технической части.
– Василий! Кто вчера дежурил?
– Антон и Дима Федотов.
Антон поднялся со своего места.
– Я проверял! За час до эфира я проверял – суфлер был в порядке.
Подал голос Дима:
– А я что – я за два часа до эфира набил текст, Антон проверил, сказал, что все правильно, ну, я другими делами занялся. Куда он делся – не знаю.
– Выходит, виноватых нет? Так? – в голосе Горина зазвенел металл. – Виноватых нет, а тем не менее случилось чрезвычайное происшествие! Василий, Эдуард, я повторяю свое требование – разберитесь! И потом доложите мне! Та-ак… Получается, что Дарья вела «Новости» в экстремальной ситуации… Дарье это делает честь, с остальными разберусь.
– Игорь Александрович, я как раз таки хочу возразить, – вступил в разговор Артем, скривив рот. – Я не спорю, что произошла форс-мажорная ситуация. И, конечно, виноватых надо наказать. Но мне бы хотелось поднять вопрос о Дарье как о ведущей. Я, как редактор «Новостей», – а «Новости» – это наша самая рейтинговая программа, – так вот, я протестую против того, чтобы Дарья впредь вела эту программу. Да, ситуация была форс-мажорная, но она как раз стала хорошим испытанием профессионализма.
– Да, – вмешалась Любовь Марковна. – В данной ситуации я полностью поддерживаю Артема! Профессионализм ведущей состоит не в том, чтобы отрапортовать по суфлеру, а чтобы находить выход из любой ситуации, быть стрессоустойчивой. И очень хорошо, что первый же эфир выявил непрофессионализм нашей новенькой. Во время прямого эфира в нашем новом проекте тоже может всякое случиться. И если Даша опять растеряется, мы будем выглядеть бледно не только перед нашими зрителями, но уже перед всей губернией… Игорь Александрович, я же говорила тогда на совещании, что не стоит спешить с ведущей, что хорошенькая мордашка – это далеко не все. А теперь получается, что телекомпания понесла такие баснословные траты из-за человека, который не соответствует нашим требованиям, который не прошел испытание. Я уверена, что как раз наши девочки – Ася и Лина – достойно вышли бы из этой досадной ситуации.
Слушая отповедь главного редактора, Горин наливался краской и нервно поправлял воротник белоснежной рубашки.
– Что же конкретно вам не понравилось, Любовь Марковна? В чем вы увидели непрофессионализм?
– Извольте… Если мне не изменяет память, год назад подобный случай был у Лины Деевой. Не помню теперь уже причину, но оказался стерт суфлер. И Лина, в отличие от Даши, не растерялась. Она была готова к такой ситуации. Она не поленилась и выучила накануне все подачи наизусть. Когда оказалось, что суфлер стерт, она даже в лице не изменилась, со своей обычной улыбкой, без единой запинки, отчитала подачи. Причем ощущение было, что они не заучены, что все это рождается тут же и идет от души. Даша, напротив, не удосужилась выучить подачи, а потому эта ситуация застала ее врасплох. Но, милые мои, телевидение – это техника, а техника может подвести – мы должны быть готовы к этому! Вид у Даши был глупый, испуганный… Нет, это не профессионально! Тому ли человеку доверили мы судьбу нового проекта?
Даша сидела ни жива ни мертва, ей было стыдно, неловко. Что скажет Горин? Сможет ли он возразить редактору?.. Нет, Горин не нашелся, что возразить. Он помолчал и изрек ледяным тоном:
– Я не хочу зацикливаться на этом ЧП. Это форменное безобразие и – техника техникой, но виновные должны быть наказаны… Переходим к следующему вопросу.
…Вернувшись после летучки в редакцию, Даша уткнулась в монитор своего компьютера, придав себе занятой и независимый вид. Сотрудники проходили мимо, переговаривались, занимались своими делами, и никто не обращал на нее внимания. «А ведь съедят, – подумалось Даше. – Уже сейчас, пока я еще среди них, не уволена, нахожусь под покровительством Горина, они ведут себя так, словно меня уже нет, словно меня уже можно сбросить со счетов и дело со мной решенное… Ну, погодите!»
Едва дождавшись обеда, Даша поплелась к себе, как побитая собака – в конуру. Машинально разогрела сваренный накануне борщ. Все-таки они с Павлом – практически молодожены, хочется семейного уюта, домашнего борща на обед вместо казенных щей. Однако сегодня борщ шел плохо – ложка надолго замирала в руке. Даша размышляла. Внизу хлопнула дверь, на лестнице раздались шаги – вошел Павел.
– Ешь борщ, разогрела.
– Угу, спасибо.
Павел ел с аппетитом, то и дело бросая обеспокоенные взгляды на Дашу.
– Вижу, что ты в порядке – не особо переживаешь. Правильно. Всякие могут быть технические накладки.
– Что-то не верю я в накладки, – возразила Даша. – Хотя – почему бы нет… Но это надо проверить. Потому что… В прямом эфире накладки мне не нужны.
– А ты думаешь, что доживешь до прямого эфира?
– Почему нет?
– Посмотрел я на них во время летучки – враждебны очень. Один криворотый чего стоит – прямо из кожи выпрыгивал, слюной брызгал. Говорят, что он и подружка его, Деева, – ребята амбициозные. А ты Деевой дорогу перешла – она сама на этот проект метила.
– Так, давай разбираться, – задумчиво сказала Даша. – Суфлер набирал Дима за два часа до эфира, за час его проверил Антон. Суфлер был. Вдвоем врать они не станут. Но правда и то, что сам по себе суфлер исчезнуть не мог… Значит, его кто-то стер. Кто имеет доступ к суфлеру?
– Да ну – стер! Скажешь тоже! Кому это надо?
– Допустим, никто – он слетел сам по себе. Может быть такое? Может – капризы техники.
– Нет, не может, – вдруг решительно заявил Павел. – Если бы Дима набрал его и забыл сохранить – тогда да. Но он сохранил суфлер, причем сохранил туда, куда надо. Доказательство – пришел Антон, вошел в программу и нашел его там, где он и должен быть. И успокоился – все в порядке. И когда начался эфир, он преспокойно включил суфлер, уверенный, что он на месте. Но его там не оказалось. Значит, суфлер кто-то стер.
– А кто имеет доступ к суфлеру?
– Только Дима как дежурный оператор или Антон как выпускающий режиссер.
– Точно? А если кто-то прошел в павильон, пока они отвлеклись?
– Дай подумать… В режиссерскую монтажную пройти никто не мог – за час до эфира туда зашел Антон, проверил суфлер и другие дела и стал готовиться к записи. Если только он выходил в течение этого часа и кто-то стоял и караулил, когда он выйдет.
– А он мог и не выйти. Нет, тут на авось не рассчитывали, тут били наверняка.
– Нет, Дашка, Антон исключается! Он же не один сидит, а с ассистенткой, которая титры набивает. Вчера как раз Галка Климова дежурила. Значит, если бы даже он вышел, злоумышленнику помешала бы стереть суфлер Галка. Нет, он не пошел бы на такой риск – суфлер при свидетелях стирать. Что ему – работать надоело?
– В любом случае это надо как-то аккуратненько проверить.
– Хорошо, я поговорю с Галкой. Да и с Антоном тоже.
– Получается, что все подозрения падают на павильон.
– Теоретически – Дима мог набить суфлер и, дождавшись, когда Антон проверит его, стереть прямо перед записью.
– А мог кто-то пройти в павильон прямо перед записью и стереть?
– Вряд ли – там же крутился Дима. Но если кто-то и прошел – он должен владеть техникой, чтобы быстро сориентироваться и сделать свое дело. В любом случае, это тоже надо проверить.
– Проверь, пожалуйста! Ты же понимаешь, от этого зависит наше пребывание здесь! Если нас съедят и нам придется вернуться – какой позор это будет!
– Понимаю – на телевизионной работе придется поставить крест. Дома наши бывшие коллеги нам не простят ни нашего взлета, ни нашего падения.
– А теперь как в детективах: давай подумаем, кому это выгодно. Какие есть соображения?
– Пока под подозрением Артем и Лина.
– Так-то оно так, но тебе никто из них не скажет, что нарочно стер суфлер.
– Будем думать. А только все тайное становится явным.
На том и порешили. В редакцию Даша вернулась спокойная, решительная, готовая к борьбе. Делая вид, что в поте лица трудится за своим компьютером, она вся превратилась в слух – не выдадут ли себя неосторожным словом ее недруги. Но нет, казалось, что никому не было до нее дела, все занимались своими делами, суетились, обсуждали рабочие вопросы и просто шутили. И вдруг…
– Написать сценарий художественного фильма, даже короткометражного – это высший пилотаж. Это не то, что написать сценарий документального фильма, а уж тем более новостийного репортажа, – услышала Даша голос Аси. Скосив глаза, она увидела двух ведущих – Асю и Лину. Они сидели в креслах в уголке отдыха и лениво помешивали чай в чашечках.
– Тем больше уважения для того, кто справился, – подхватила Лина. – Или ты хочешь сказать, что мне это не под силу?
– Я не могу это сказать, так как не знаю, – уклончиво ответила Ася. – Я бы не справилась. Но я вообще не то, что ты – у меня другой статус. Я профессиональная ведущая.
– Вот так новость! А я – нет?
– А ты на двух стульях пытаешься сидеть – и журналист, и ведущая.
– Так что – я тебе уступаю как ведущая, ты это хочешь сказать?
– Ничего я не хочу сказать… Так когда состоится рассмотрение сценариев?
– Завтра. Сегодня утром я отправила свой сценарий Горину.
– А кто еще принимает участие в конкурсе?
– Из наших – только я. Больше никто, как ты говоришь, не осмелился. Остальные со стороны.
– Когда, говоришь, решение будет?
– Завтра.
«Значит, завтра», – подытожила услышанное Даша.
Павел в это время тоже не сидел сложа руки.
«Надо выяснить, кто теоретически мог быть в это время в павильоне», – решил Павел и направился к доске объявлений, на которую вывешивали расписание работы производственных помещений. Напротив вчерашней даты он увидел: 10–00 «Детский час», 13–00 «Искусство жить», 15–00 «Сельские будни», 17–00 «Точка зрения», 19–00 «Новости». Но! Программа «Точка зрения» была зачеркнута от руки, очевидно, в последний момент, когда расписание уже напечатали и повесили, а вместо нее от руки же написали «Драйв!» – так называлась еженедельная молодежная передача. Почувствовав, что напал на след, Павел двинулся в операторскую, где по обыкновению пили чай, отдыхали между эфирами и просто общались операторы, режиссеры и ассистенты. Там он застал Галку Климову. Она сидела в потертом кресле, по-мужски широко расставив упакованные в кожаные штаны ноги, и с упоением курила, «дыша духами и туманами», – этакая блоковская дама двадцать первого века. Павел начал издалека:
– Привет! Отдыхаешь? Запись еще сегодня предстоит?
– Здорово! У меня озвучка через полчаса… Присаживайся, сейчас чай будем пить, у меня печенье есть.
Павел сел напротив, прикурил, соображая, как начать разговор, чтобы побольше узнать и ничем себя не выдать.
– Слушай, Галя, а кто делает программу «Драйв»?
– А! Приходящий автор… рок-музыкант один, Чекмарев Илья. Не слыхал?
– Нет. А кто режиссер, оператор? Наши, надеюсь? Или тоже приходящие?
– Да ну! Технарей со стороны нельзя, мы же все материально ответственные. Режиссер Титов Иван, оператор Влад Малинкин.
– Влад? Не знаю такого. Ивана знаю, видел, а Влада – нет, не припомню.
– А на что он тебе?
– Да так… – Павел затянулся сигаретой, искоса поглядывая на Галку – стоит ей довериться или нет. – Просто в расписании вычеркнули «Точку зрения» и вместо нее вписали «Драйв». Вот я и думаю – что за программа?
– Да, сама удивилась – должны были «Точку зрения» писать. Спрашиваю Влада: «Ты чего здесь? У вас же всегда по четвергам запись? – А я завтра не могу, – говорит, – попросил Дятлова, чтобы расписание изменили».
– Так-так… А что этот Влад из себя представляет?
– Да так, ничего. Смирненький, тихонький. Да ты, может, видел его – худенький такой, светленький, чем-то на девочку похож. Бывший Линкин ухажер.
– Что?!
– А то.
– А как же Артем?
– Артем тогда женатый был. У него как раз ребенок родился. Это уже потом у них с Линкой закрутилось, он жену бросил, а Линка своего Малинкина. И правильно сделала: Артем-то круче, он редактор «Новостей», а Малинкин кто? Просто оператор. Бедный – до сих пор в Линку влюблен.
– Откуда ты знаешь? – Разговор Павла крайне интересовал.
– Так все знают, что он Линку хочет вернуть. Он особо и не скрывает: когда она на съемки едет, всегда просится, чтобы его к ней в расписании ставили. Ну и вообще…
– Вот оно что-о!
– А что? – заинтересовалась Галка.
– Есть у меня одна мыслишка, – задумчиво сказал Павел. – Только вот сомневаюсь – так это или нет, и не знаю, с кем посоветоваться…
– Так ты со мной посоветуйся! – Галка казалась заинтригованной. – Что там у тебя?
– С тобой? – Павел с сомнением посмотрел на нее. – На вас, женщин, полагаться опасно: болтливы слишком.
– Насчет меня можешь быть спокоен – могила!
– Ну хорошо… Я вот что подумал… Уж не Влад ли стер суфлер?
Галка несколько минут смотрела на него с недоумением, затем взгляд ее стал все более осмысленным.
– Так-так-так! – быстро заговорила она. – А что? Заподозрить его можно: всем известно, что Линка на Дашку зуб точит, ей кровь из носу надо было на первом эфире Дашку опозорить, а чьими руками жар загребать, как не Малинкиными? А он-то, лопух, на все готов, чтобы ей угодить! Так-так-так… Все сходится – и то, что он просил расписание поменять… Слушай, Павлуха, я бы с удовольствием тебе помогла Линке подножку подставить! Я ее терпеть не могу – такая распальцованная! К нам, ассистентам, как к нелюдям относится.– То есть подтвердишь, если что?
– Да, рассчитывай на меня смело!
– А Димку с Антоном можно в свидетели взять?
– Думаю, на Димку рассчитывать можно: он Влада недолюбливает. Поговори с ним. А насчет Антона – не знаю… Да и зачем он тебе? Я подтвержу, что в монтажной кроме нас двоих никого не было. Значит, след надо искать в павильоне. А там Димка ответственный… Короче, давай чай пить…
Попив чай с сухим печеньем, Павел отправился в операторскую искать Диму. Однако оказалось, что тот еще не вернулся со съемок, так что пришлось просидеть в ожидании еще битый час. Павел и там попил чай, только не с печеньем, а с сушками, старательно поддерживая вялотекущую беседу с двумя пожилыми операторами, коротающими время до технической планерки. Наконец Дима вернулся.
– Митяй, тут тебя уже час человек дожидается… – сказал один из операторов.
– Ты, что ль? – Дима покосился на Павла, начиная распаковывать камеру.
– Да, дело есть…
– Погодь, распакуюсь вот, пойду камеру сдавать и поговорим.
Некоторое время они молча шли по лабиринтам и переходам телевизионного царства. Наконец Дима нарушил молчание:
– Чего хотел-то?
– Разговор есть…
– Ну?
– Когда записывали Дашу, произошла неприятность: суфлер оказался стерт. Это случилось как раз во время твоего дежурства – ты суфлер набирал.
– Ну набирал – и чо? Какие ко мне претензии? Антон проверял за час до записи – все было нормально.
– Так он сам, что ли, накрылся?
– Да я-то почем знаю? Детективы… Горин через своего Васю всю плешь проел, теперь еще один выискался… И, главное, все на меня! Нашли стрелочника… Конечно, я человек маленький, проще на меня все списать, из зарплаты удержать, да и дело с концом.
– Скажешь тоже, из зарплаты удержать. Это еще доказать надо, что ты виноват.
– А кому это надо – доказывать? Не-е… Оштрафуют, как пить дать. Вася сказал.
– Так если ты не виноват – докажи! Чего ты лапки свесил?
– А как я могу доказать, если я сам ничего не понимаю! Был да сплыл.
– Погоди-погоди… Был кто-то в павильоне при тебе?
– Ну был…
– Кто?
– Влад был, он к своей записи готовился.
– Так-так-так…
– А что «так-так-так»? Он, что ли, стирал? Зачем ему?
– Затем, что его Линка попросила.
– Ха! А Линке зачем?
– А Линка Дашку невзлюбила.
– Нууу… взлюбила, невзлюбила… Это уже сплетни какие-то, интриги… Я далек от этого.