Черный прах
Шрифт:
Я могла лишь таращиться на неё, пока она говорила.
Когда она закончила описывать все, что рассказал ей Блэк о том, что сказал мужчина, как он выглядел и что делал, я посмотрела на неё и на Ковбоя, гадая, не дурачат ли они меня.
– Какого хера?
– спросила я.
– Кто этот парень? Мужик с волками?
Ковбой пожал плечами, посмотрев на меня и Энджел.
– Друг Блэка, Мэнни, видимо знал его. Называл его «Волк». Сказал, что в резервации все его знают, поскольку он своего рода радикал, который хочет отобрать их земли обратно у всех бледнолицых, - Ковбой наградил меня полуулыбкой.
–
Я нахмурилась.
– Луноцвет?
– Дурман обыкновенный, - пояснил он.
– Датура. Сильное дерьмо, по словам Блэка.
– А, - я нахмурилась, вспомнив несколько дел, которые видела в Сан-Франциско.
– Похоже, мистеру Волку повезло остаться в живых, если он проделывал это в одиночку.
– Ага, ну... Мэнни говорит, что после он уже не был прежним, - мрачно добавил Ковбой.
– Вернувшись в резервацию, он начал вербовать людей, особенно детей. Он говорил, что ему нужны молодые, чтобы натренировать их для какой-то революции, которая привиделась ему в галлюцинации на тех красных камнях. Он говорил, что древние боги сказали ему сделать так. Сначала он завербовал своих младших братьев, затем кузенов, затем племянниц и племянников. Затем детей его друзей из школы... затем их друзей. В итоге его изгнали после того, как один из его последователей убил кое-кого. Маленькая девочка.
– Маленькая девочка была убита?
– переспросила я, хмурясь.
– Нет, - Ковбой покачал головой.
– Нет, маленькая девочка убила пару туристов. Взрослых. Блэк говорит, что они забирались на скалу или типа того, приехали сюда из Орегона. Она кидала в них камнями, сбив их с утёса, на который они забирались. Они упали вниз, получили травмы, а она расколола им черепа.
– Иисусе, - я поморщилась.
– И где она теперь?
– В каком-то центре для содержания несовершеннолетних преступников, - сказала Энджел, мельком отведя взгляд от дороги.
– Она в отделении для психически больных, поскольку Волк видимо пичкал этих детей дурманом, пейотом, грибами и бог весть чем. Ей всего двенадцать, - мрачно добавила Энджел.
– Ей было одиннадцать, когда она убила этих взрослых.
Все ещё морщась, я отвернулась, хлебнув большой глоток американо.
– Блэк хочет, чтобы ты с ней поговорила, - добавил Ковбой, изучая моё лицо.
– Тебя это устроит, док? Он подумал, может, ты сможешь посетить её завтра.
Я вздохнула, поёрзав на сиденье.
– Конечно, - все ещё хмурясь, я добавила: - Что за история с одеждой вампиров? Блэк упоминал это и прошлой ночью. Он сказал вам, что его так заинтересовало?
Ковбой пожал плечами, взглянув на Энджел.
Затем они оба посмотрели на меня.
– Не знаю, - сказал Ковбой.
– Он просто сказал, что она какая-то не такая.
– Ага, - сказала я, поджимая губы.
– Мне он тоже это сказал. Но я заметила, что это его беспокоит. Для Блэка странно зацикливаться на такой детали.
Энджел фыркнула.
– Серьёзно? Странно ли, Мири?
Подумав над её словами, я невольно фыркнула.
– Может, и нет, - признала я.
– Но все равно. Должна быть причина.
Все ещё размышляя, я почувствовала, как напрягается мой подбородок.
– Ладно, - сказала я.
– Я здесь. Я могу увидеться с девочкой сейчас?
Энджел посмотрела на меня, шире распахнув глаза.
– Сейчас? Разве ты не хочешь сначала вернуться в отель? Вздремнуть? Разобрать вещи? Может, нырнуть в бассейн?
Я покачала головой, все ещё поджимая губы.
– Я так насмотрелась на бассейны курортов, что на всю жизнь хватит, Эндж, - проинформировала я её со вздохом и сверилась с часами.
– Время только два часа дня. Я здесь для работы. Вот и отвези меня работать. Они держат её в Санта-Фе, я так понимаю?
Последовало молчание, во время которого Энджел и Ковбой опять переглянулись.
Затем Ковбой улыбнулся, а Энджел закатила глаза, как будто в знак поражения.
Я невольно заметила, что их новые отношения уже в той точке, где им не нужно много говорить, чтобы общаться. Я все ещё наблюдала за ними, неосознанно подмечая вещи, промелькивающие между ними, когда Ковбой рассмеялся по-настоящему, дружелюбно хлопнув меня по плечу.
– Ты вернулась в это дерьмо, да, док?
– он широко улыбнулся.
– И так быстро.
Фыркнув в ответ на его слова, я наблюдала, как он откидывается на заднее сиденье и смотрит через тонированные окна внедорожника с улыбкой, все ещё игравшей на губах. Я по-прежнему смотрела на него, когда он вытащил телефон из кармана джинсовой куртки и после движения пальцем по экрану ткнул в какой-то номер.
Я знал, что он наверняка звонит Блэку.
Блэку или, может быть, детективу, приятелю Ника из БДИ, Джасперу Натани.
Со вздохом откинувшись на кожаное сиденье, я выглянула в своё окно, щурясь на ширь пустыни к западу от нас, и редкие разбросанные домики в стороне от шоссе. У большинства из них были штукатуренные или глиняные стены. Большинство находилось на грани разрушения.
Я знала, что большая часть Альбукерке относилась к бедноте - работающей бедноте, хотя бы - особенно в южной части города и многих центральных районах в стороне от более богатых округов северо-западного плато, и особенно северо-востока, где у подножья гор Сандия расположились особняки.
Санта-Фе на контрасте было намного богаче.
Кинозвезды владели домами и ранчо в пригороде Санта-Фе. А также некоторые богатые техно-магнаты и парни с Уолл-Стрит.
Логично, что если Блэк собирался покупать здесь собственность, то это будет в Санта-Фе, а не здесь, среди районов Альбукерке, где жил средний класс и семьи военных.
Я годами не бывала в этой части света.
В молодости я достаточно хорошо знала эти места.
Мы с сестрой приезжали сюда, даже после смерти мамы и папы.
Ощутив при этой мысли другую боль в своём свете, я вытолкнула из головы воспоминания, повернувшись, чтобы слабо улыбнуться Энджел.
– Видимо, так и есть, - запоздало пробормотала я, делая ещё один глоток кофе.
– Видимо, я вернулась.
Энджел рассмеялась, надавив на газ, чтобы пронестись вдоль длинной фуры, когда она заметила просвет в движении. Не поворачиваясь, она тоже улыбнулась, качая головой, затем протянула руку и любовно похлопала меня по бедру.