Черный прах
Шрифт:
Тюрьма склонна делать людей нервными.
Вытерев лоб, Блэк забормотал себе под нос, подойдя обратно к джипу.
Через открытое окно он потянулся к переднему сиденью, которое уже покрылось знатным слоем красной пыли - как и его волосы, его одежда и все здесь. Пошарив в холщовой армейской сумке, которую он оставил между двумя откидными сиденьями, Блэк схватил бинокль и выпрямился, прихватив по дороге согретую солнцем бутылку воды.
Прислонившись спиной к дверце машины, отчасти чтобы замаскировать блеск стекла и заставить перепутать его с окнами машины, он снова взглянул на пустыню, всматриваясь
Ага. Лошадь. Ему не показалось.
Что ещё хуже, этот парень вёл вторую лошадь - более высокую серо-белую кобылу аппалуза с темно-серой гривой и хвостом. Поскольку на второй лошади уже было надето седло с уздечкой и двумя седельными сумками, очевидно, что она не просто стадное животное.
Блэк перевёл бинокль обратно на более мелкого коня с белым пятном на морде. Он перенастроил бинокль, чтобы получше рассмотреть ездока.
Не похоже на Истона.
Или Фрэнка. Или Пса.
Пощурившись ещё несколько секунд, Блэк решил, что определённо не знает этого парня - ни по луизианской тюрьме, ни откуда-то ещё.
Должно быть, это друг Ника, коп.
По возрасту он примерно подходил - лет эдак сорока пяти, на несколько лет старше Ника. У него была та иссушенная солнцем наружность, словно он много времени проводил на улице, но он был скорее загорелым, нежели обгоревшим, пусть даже это был красноватый загар.
Привлекательный парень. Он походил на местного туземца по своей одежде и черным волосам до плеч, собранным в конский хвостик. Атлетическое телосложение, но жилистое и практичное, а не как у тех городских спортзальных крыс, которых Блэк обычно видел на побережьях.
Он был одет в рубашку с длинными рукавами и синие джинсы, а также ковбойские ботинки.
Тихонько выругавшись себе под нос и опустив бинокль, Блэк мог лишь стоять там и ждать, делая при этом глотки тепловатой воды.
Чтобы сократить эту дистанцию, казалось, потребовалось длительное время.
Парень подъехал к нему, не заговорив и даже не подняв руку в знак приветствия. Единственным звуком был стук копыт лошадей по утрамбованной красной земле.
Всадник подвёл лошадей достаточно близко, чтобы все трое, две лошади и всадник, заслонили солнце. Тот факт, что он сумели заслонить солнце, лишь послужил Блэку напоминанием, что день уже клонился к закату.
Эта изнурительная пустынная жара скоро испарится, оставив землю замерзать, как только солнце скроется за линией горизонта.
Вот ещё одна разница между этим местом и Таиландом.
В Таиланде ночами обычно не становится холодно.
Это также означало, что этот маленький турпоход, скорее всего, состоится в такой темноте, что хоть глаз выколи.
– Я не поеду на бл*дской лошади, - сказал Блэк прежде, чем парень в темно-синих джинсах успел заговорить.
Мужчина лишь пристально и безвыразительно смотрел на него, достав из своей седельной сумки шляпу - широкополую чёрную ковбойскую шляпу, которая тоже была пыльной, но имела серебристо-бирюзовую полоску под верхушкой. Блэк наблюдал, как он небрежно поправляет хвостик своих волос до плеч, надев поверх чёрную ковбойскую шляпу.
При одном лишь виде на его фланелевую рубашку с длинными рукавами Блэку становилось жарко.
Он нахмурился в ответ на молчание мужчины, на нарочитость его движений.
– Никаких лошадей, - повторил он.
– Забудь об этом, Тонто [2] . Эта штука прекрасно преодолеет ваши жёсткие кустарники и песок.
Он неопределённо указал на джип позади себя.
Если слова Блэка оскорбили мужчину, то на его лице ничего не отразилось.
Более того, если у Блэка шарики ещё не зашли за ролики, то этот парень действительно улыбался.
2
Тонто — вымышленный персонаж, спутник Одинокого рейнджера, вместе с ним появлявшийся в большом количестве американских телевизионных вестернов, радиопостановок и романов.
Обычно Блэку нравились парни, способные отплатить той же монетой, но что-то в улыбке этого мужчины задело Блэка совершенно иным образом.
Он знал, что ведёт себя как придурок.
Отчасти это могло быть раздражение из-за разговора с Энджел, но в основном потому, что он думал о своей жене. Вообще он имел склонность поддевать людей, с которыми мог работать, отчасти просто для того, чтобы посмотреть на их реакцию.
С людьми этичность и «расовое» дерьмо было больным местом, но это легко.
Может, он разучился раздражать людей, пока жил в человеческом городе на западном побережье Соединённых Штатов, где все оскорблялись по любому бл*дскому поводу. Тех нескольких месяцев в Нью-Йорке явно оказалось недостаточно, чтобы вернуть его резкие манеры, поскольку Блэк уже чувствовал себя виноватым за то, что вывалил на этого бедного ублюдка, которого даже не знал, какое-то расовое дерьмо, чтобы вывести его из себя.
Опять-таки, это тоже может быть влияние Мири.
Будь она здесь, она бы уже хмурилась на него, и не потому что в её венах текла индейская кровь. Скорее потому, что она знала, что он нёс полную ахинею.
И да, потому что он вёл себя как мудак.
– Прости, - сказал Блэк, когда другой не заговорил.
– Здесь жарче, чем в Сахаре. И лошади меня пугают. Меня чуть не убила одна из них и...
– Я знаю, что ты такое.
Блэк нахмурился, поднимая на него взгляд.
– Прошу прощения?
Мужчина улыбнулся ещё шире, глядя на него темно-карими глазами.
Эти глаза содержали в себе резкую нотку, но опять-таки, там было что-то ещё, что-то, что не нравилось Блэку.
– Это хорошо, - объявил мужчина, кивнув один раз.
– Нам нужен такой, как ты. Чтобы сражаться с мертвецом, нужен призрак.
Блэк уставился на него, внезапно настроенный уже не так дружелюбно.
Конечно, не существовало никакой вероятности, что этот парень знал, кто он.
Вожди в луизианской тюрьме, бл*дь, совершенно точно не знали, кто он.
Они даже не знали, что он был «экстрасенсом», как их упорно называли люди, включая его собственную жену. Джозеф, их де-факто лидер, мог уловить в Блэке нечто странное, но он совершенно точно, черт подери, понятия не имел, кто он.