Черный призрак
Шрифт:
Я еще раз помахал над стеклом, точнее, над тем, что его заменяло, и оно стало темнеть. Удобная штука, лучше любых штор.
Похоже, ночи здесь не бывает, как и закатов и восходов. Странное место, но лучше об этом не думать, иначе голова расколется от перенапряжения. Кто-то однажды мне сказал, что знания нужно впитывать по капле, иначе потом не сумеешь разобраться в том, что образовалось внутри.
Иные люди подобны колбасам: чем их начинят, то и носят, так говорил Козьма Прутков. Надеюсь, что я смогу переварить и понять хоть что-то из того, что уже увидел.
А
Думаю, этому миру плевать на то, что о нем думают наши ученые. Он живет своей жизнью и по своим законам.
Я лег и снова заснул. Сны на этот раз снились более простые и понятные. Брел по лесу, черному, потом сухому. Никто на меня не нападал, и мне не было страшно. Только Дрема выл где-то рядом. Но его я уже не боялся. Встречались, разговаривали, нормальный парень, только давно не мылся, оттого и пахнет как покойник, вылезший только что из могилы.
А люди всегда боятся неизвестного, непознанного — например, того, что приходит с туманом.
Утром, а может, и ночью. Не знаю. Часов здесь нет. Но я проснулся и понял, что проголодался. Это для меня и стало сигналом, что наступил новый день. Натянул на себя большие сатиновые трусы, рубашку, в которой могло поместиться двое таких, как я, затем штаны неизвестного великана, которые с меня сваливались при каждом широком шаге, поэтому приходилось идти короткими шажками, и решительно отправился во двор, чтобы влезть в свою одежду.
Никогда до этого не думал, что от одежды так сильно зависит внутренняя самооценка. Трудно разговаривать с девушкой, если у тебя все время штаны сваливаются, а она после такого каждого раза прыскает в ладошку и отворачивается.
Прошел по пустым огромным коридорам, никого не встретил. Повезло. Вышел из дома, прижав пятерней белую надпись в конце коридора. Камень послушно отодвинулся в сторону, открывая мне проход.
На дворе стояла все та же непонятная погода, что и вчера. Было тихо, светло и безжизненно, как в морге, — ни ветерка, ни звука. Я сбросил с себя чужую одежду, снял свою, только сейчас обратив внимание на веревку — оказалось, она чем-то походила на трос, была так же прочна, сплетена из очень твердых нитей, но в то же время необычайно мягка. Я повис на ней, и она без труда выдержала мой вес. Думаю, такая веревочка выдержит не одну тонну, так что может пригодиться, когда решу повеситься от неразделенной любви.
Немного постояв и подумав о том, что неплохо было бы искупаться, я отправился к реке. Обувь надевать не стал, шел, босыми ногами попирая мягкую мелкую травку, а та в ответ ласково щекотала мне пятки.
На берегу реки постоял, вглядываясь в медленно текущую воду: она казалась темной и в то же время прозрачной настолько, что на дне хорошо просматривался мелкий желтый песок и вкрапленная в него темная галька.
Мне захотелось окунуться. Противиться этому искушению не стал, сложил одежду на обрывистом
Никогда не думал, что из камня можно делать что угодно: дома, окна, мебель, кухонные приборы, даже холодильник и микроволновку.
Я нырнул, поневоле глотнув немного воды, она показалась мне пресной и безвкусной, хоть небольшие примеси в ней, несомненно, имелись, думаю, в основном песка и глины.
Плавать было легко и приятно. Я нырял, переплывал речушку, применяя разные стили, вспоминая давно забытое ощущение внутренней свободы далекого детства, когда ты предоставлен сам себе, делаешь что хочешь и всему миру на тебя плевать, пока твоя мама на работе.
Несильными гребками выплыл на середину реки, там лег на спину, позволив слабому течению тащить меня в неизвестную даль. Мне было хорошо, легко и покойно. Помешал только чей-то пронзительный крик.
Голос был явно женский, кричал что-то непонятное, но в ушах журчала вода, придавая крику отстраненность и пустячность…
Но раз услышанное портит все — мозг начал привычную работу: анализировать и взвешивать.
Настя? Неужели что-то случилось? Наверное, кричала она. Здесь нет никого другого, обладающего таким звонким и нежным голосом…
Когда эта мысль окончательно внесла тревогу в мое безмятежное состояние, я быстро перевернулся и посмотрел по сторонам, однако никого не увидел.
Тогда рванулся к песчаной гряде, с которой спустился, но, сделав пару мощных гребков, вдруг понял, что не двигаюсь, со мной происходит что-то непонятное, неправильное.
Ноги отчего-то перестали подчиняться, отказались толкать меня вперед, а просто повисли в воде, как нечто ненужное, мне не принадлежащее.
Это было неестественно, ненормально и глупо.
В это мгновение я понял, что испытывают те, кто парализован, — они так же пытаются двигать своими конечностями, а те никак не реагируют на команды.
И еще показалось странным, что я не чувствовал боли, внутри по-прежнему было так же легко и приятно, как раньше, даже то, что мои конечности перестали мне принадлежать, никак меня не волновало и не расстраивало.
Ну и подумаешь — обойдусь без них, в воде они не нужны, руками куда угодно доплыву.
Я попробовал, но после нескольких не очень удачных гребков и они отказались мне подчиняться. И опять я к этому отнесся спокойно, радостное благодушное настроение меня не покидало. К чему суетиться, рваться куда-то, если мне и так хорошо?
Никогда до этого я не был так счастлив, доволен собой и своей судьбой. Меня все устраивало и все нравилось. Я не тонул, моя голова по-прежнему находилась над водой, поэтому дышалось свободно, без каких-либо усилий.
Когда я посмотрел вниз, то увидел, как мои ноги покрыла неизвестно откуда взявшаяся серая слизь, которая начала подниматься вверх, обволакивая все тело.
На высоком берегу показалась светловолосая девушка. Настя.
Как же она была красива в своем оранжевом платье!