Черный призрак
Шрифт:
Когда посмотрел на руки, то увидел, что из-под ногтей выступила черная кровь. Дыхание восстанавливалось, хотя и потребовалось на это немало времени. Да и сердце понемногу пришло в обычное состояние. Когда из меня перестал литься горько-соленый пот, я попытался проснуться.
Не хотелось мне больше смотреть этот кошмар, но не получилось — проснуться не удавалось.
Я как-то читал о том, что иногда человек умирает во сне от разрыва сердца.
Вряд ли ему при этом снятся прекрасные женщины и их любовь — вероятнее всего, наваливаются кошмары, в которых невозможно дышать. Если бы сердце мое было чуть старше, думаю, тоже бы не выжил.
Я немного постоял у входа, нерешительно посмотрел налево, подумав о том, что совсем неплохо бы пройти до того места, где лежит столь нужный всем предмет. Артефакт. Хотя бы увидеть его и понять, почему к нему все так рвутся, а если получится, то и взять его.
Во сне возможно многое…
Я сделал шаг вперед, но меня повлекло назад: сначала вверх к уступу, потом от него по каменной осыпи к кордону, занесло в дом прямо сквозь толстые каменные стены и потащило к кровати.
Тут обнаружилось, что лежу не один.
Меня обнимала женщина неземной красоты. Каждое слово в этом дурацком комплименте — правда. Настя точно не была земной и именно поэтому желанной и красивой, меня к ней тянуло так, как ни к одной женщине Земли, и мне было плевать, отчего это происходило!
Даже во сне у меня во рту сохло, а руки начинали дрожать от ее желанного тела.
Пора было просыпаться, только я не знал, как это сделать, висел над собой и мучительно боролся с чем-то внутри.
Мне помог ее поцелуй, долгий и страстный, от которого тело встрепенулось, вздрогнуло и заворочалось. После этого все получилось легко.
Я пошевелил рукой, потом ногой, привыкая к тому, что у меня они есть, открыл глаза и в слабом свете увидел склонившуюся надо мной девушку.
— Мне показалось, что ты умер, — прошептала она. — Ты почти ледяной и не реагировал на мое прикосновение.
— Разве ты меня уже не похоронила?
— Дурак! Я тебя снова нашла и больше терять не собираюсь, живой ты гораздо лучше. Мертвого целовать неприятно, у них губы холодные. Что с тобой?
— Не знаю. Мне снился лабиринт, даже тяжесть почувствовал, когда пошел направо. Я пробирался дальше, а меня прижимало к земле. Но все-таки прошел и увидел…
— Что?!
— Там под аркой черная дыра…
— Тебе снова приснилась реальность, — задумчиво проговорила Настя. — В наших книгах написано, что одна из планет нашего лабиринта попала в черную дыру и теперь проход ведет именно туда. Думаю, ты видел в своем сне или трансе, не знаю, как правильно назвать твое состояние, то, что там находится на самом деле.
— Так это или не так, не знаю, но мне было очень плохо. Когда возвращался назад, думал, не выдержу, не пробьюсь. Я и правда показался тебе мертвым?
— Не знаю… — прошептала она. — Ничего с тобой не понимаю. Все перепуталось. Уже и сама боюсь своих мыслей и желаний, никогда не думала, что так бывает…
— Что бывает?
— Все-таки ты самый настоящий тупица. — Настя поцеловала меня. — Правда, кажется, я тоже, но мне можно, женщине не требуется быть умной, это удел мужчин.
— Значит, и мой тоже?
— Боюсь, что Бог тебя пропустил, когда наделял умом, наверно, не заметил, такой ты маленький, — тихо хихикнула девушка и прижалась ко мне еще сильнее. — Только не обижайся — я сама не понимаю, почему такое несу, когда разговариваю с тобой.
— А как себя чувствует твой отец? — Я обнял ее и теперь лежал, чувствуя рядом теплую живую плоть. Пусть говорит все что хочет, мне все равно. Ради этого мгновения готов стерпеть и не такое. — Рассказала ему, что я жив?
— Он обрадовался и, по-моему, снова строит планы отправить тебя в лабиринт. Ему кажется, если ты выжил и в этот раз, то больше с тобой ничего не случится…
— Хватит. Не хочу даже думать об этом. Страшно очень.
— Понимаю тебя. Когда сама в первый раз ходила туда, потом два месяца боялась спать, мне снились кошмары. Просыпалась всегда с криком, не понимая, где нахожусь.
— Ты и сейчас не понимаешь. — Я повернул ее к себе и поцеловал в губы, больше для того, чтобы прекратить неприятный для меня разговор, чем оттого, что во мне проснулась страсть. — В лабиринте живет ужас, куда ни пойдешь, найдешь только его. Это строение создано не для того, чтобы ходить к звездам, а для самоубийц, ибо там каждый может умереть так, как хочет. Не знаю, кто вам рассказал, что это путь к звездам: если он таким и был когда-то, то давно превратился в путь к смерти.
— Это не так, ты просто многого не знаешь. — Настя ответила на мой поцелуй, да так, что мне стало все равно, сразу все слова потеряли свой смысл. Я любил ее, она меня, и это требовало от нас столь многого, что больше сил ни на что не осталось. — Как жаль, что лабиринт открылся тебе, а не мне. Впрочем, возможно, и меня он к себе теперь пропустит, раз пропустил тебя…
— Куда пропустил? Я же умер!!!
— Ерунда, ты прошел дальше меня, а значит, у тебя появился шанс пройти еще.
Я снова поцеловал ее. Вряд ли стоит обсуждать что-то, лежа в объятиях любимой. Потом, все потом, потому что неважно, главное то, что сейчас.
А желание не уменьшалось, только добавлялось. Может, действительно профессор прав, и тот, кто хоть раз видел смерть за спиной, не может не любить без страсти, выкладывая все, что осталось? Каждый раз дыхание близкой смерти меняет нас, недаром почти все, кто пережил клиническую смерть, потом стали иными, чем были. И все видят свои видения.
Наверное, так и есть. Я тоже чувствую, как становлюсь другим. Понимаю это, но не могу ничего понять. Такое ощущение, словно меня подменили. Не так думаю, не то говорю. Никогда себя не вел так естественно и свободно с женщиной, не мог, не получалось, что-то сковывало, мешало.
А теперь словно что-то открылось изнутри. Да и не испытывал я никогда такой страсти ни к кому, даже не думал, что такое возможно. Может, раньше не любил? А сейчас? Я задал себе этот вопрос и понял, что не знаю ответа. Чтобы разобраться с чем-то, нужно иметь опыт, а его у меня нет.