Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями
Шрифт:
– Стоять! – страшным шепотом закричала Саша ей вслед.
Как же, стоять. Исаева неслась так, словно она советский разведчик, которого преследует гестапо.
Саше ничего не оставалось, как последовать за ней. Ужасные образы теснились в ее сознании, пока она уворачивалась от веток и старалась не споткнуться. Галка, предъявляющая Елизавету Архиповну разгневанному патриарху и чревовещающая от ее имени, была наименее бредовым из видений.
«Еще не хватало шею свернуть на бегу». С Галки станется, во избежание
«Во что я ввязалась!»
Стриж догнала подругу у самого сарая. У нее зародилась мысль повалить ее, связать и накапать успокоительного, но одного взгляда на Галкино лицо хватило, чтобы Саша отказалась от этой идеи.
Исаева застыла над траншеей с таким видом, словно к Елизавете Архиповне присоединился кто-то еще. Саша вполне допускала, что так оно и есть. После всего, что сегодня случилось, осталось очень мало вещей, которые бы она не допускала.
– Что там? – Саша вытянула шею и заглянула в канаву.
– Ее тут нету, – одними губами сказала Исаева.
Саша отказалась верить очевидному. Она обшарила ров, залезла под ветки, пнула какой-то довольно твердый мешок, обнаружившийся с края канавы. Но и в мешке Елизаветы Архиповны не обнаружилось.
Старушка исчезла без следа.
На неугомонную Исаеву пропажа покойницы оказала такое же воздействие, как на танк лобовая встреча с паровозом. Танк – очень большая махина. Тем непривычнее видеть его перевернутым вверх гусеницами.
– Ушла, – бормотала потрясенная Исаева. – Покинула нас…
– Она нас давно покинула, – цинично возразила Саша.
– Была – и нету…
Саша покровительственно похлопала Исаеву по плечу и заверила, что где-то Елизавета Архиповна непременно есть. Галка устремила взгляд в небеса. Похоже, она всерьез высматривала облако, на котором сидела бы старушка с ангельской внешностью и тролльской начинкой и показывала сверху язык.
Впрочем, с покойницы сталось бы и плюнуть им на макушки.
Стриженовой пришлось буквально тащить на себе расклеившуюся Галку обратно к столу. На их счастье, никто еще не вернулся.
– Привяжу тебя веревочкой к стулу, – бормотала Саша, усаживая подругу ровно. – Как ты Елизавету Архиповну планировала. И буду подергивать время от времени.
Но даже это предложение не расшевелило Галку. Саша, поколебавшись, плеснула в чашку наливку, припрятанную кем-то под столом. Исаева осушила чашку, не поморщившись, и кажется, не поняла, что это был не чай.
– Галка, приди в себя! – Саша бережно потрясла ее за плечи. Она и сама признавала, что исчезновение Елизаветы Архиповны выглядит очень странно. Но если подумать, этому факту наверняка найдется объяснение. Иногда не нужно даже искать его: достаточно понимать, что оно существует.
Именно в этом месте у Галки был затык. Сколько она ни пыталась придумать обстоятельства, при которых труп исчез бы из тайника, ей ничего не приходило в голову. Набег каннибалов Галка отвергла. Оголодавшего медведя тоже. Причем не потому, что материализация их на окраине Шавлова была маловероятной, а потому, что не сомневалась, что и первые, и второй побрезговали бы Елизаветой Архиповной. Она и при жизни-то не была особо аппетитна…
Перебрав все варианты, Галка вдруг нащупала путеводную ниточку. Тонкую и в узелках, но хоть что-то. Ею овладела навязчивая идея.
– Она была живая!
– Кто? – поразилась Саша.
– Бабулечка наша светлая!
– Демоническая старушка, ты хотела сказать? Галка, не блажи.
– Живая! – всхлипывала Исаева.
– Мертвая, – успокаивала Саша.
– Очнулась, встала и пошла!
– И куда же она направилась?
– В больницу…
– Врачей пугать? Голубушка! У вас тут не закрытый, у вас тут открытый перелом!
Саша представила, как Елизавета Архиповна, бледная и грязная, как свежевыкопанный покойник, вваливается в приемное отделение шавловской больницы. С губ сорвался нервный смешок.
– Как ты можешь смеяться? – с неподдельным трагизмом шептала Исаева. – Ты бесчувственная!
– …сказал человек, от которого даже мертвая старушка ушла.
Саша бесцеремонно одернула на Галке смявшуюся блузку. Все переживания последних часов как хамелеон языком слизнул. Похоже, она перенервничала до такой степени, что маятник качнулся в обратную сторону. Теперь они с Галкой поменялись местами, и у Саши появилась возможность оценить, до чего же раздражает хладнокровного циника трепетный невротик.
– Ты опять улыбаешься! – обвинила Исаева. – Господи, ну что смешного?
«Смех – это анестетик, – подумала Саша. – Прививка легкой бесчувственности в той ситуации, когда нужно обезболить ноющее место. Просто у Галки она перестала действовать. А у меня только начала».
– Анекдот дурацкий вспомнила, – соврала она. – Школьный.
– Про ушиб всей бабки?
– Нет. Про то, что в советские времена рассеянные пионеры прибивали старушек и переводили через дорогу скворечники.
Галка икнула и закрыла глаза.
– Не нашел, – сказал, возвратившись, удрученный Олег.
«И у нас бабуля потерялась!» – мысленно пожаловалась Саша. Но вслух выразила вежливую надежду на то, что и без Елизаветы Архиповны праздник пойдет своим чередом.
– Хотя я понимаю, что она для тебя значит…
Жених внезапно покраснел.
– Да она… ничего! Баба Лиза, ну. Это!
– Ты ее не любил, что ли? – осторожно спросила Саша. – Обычно дети любят бабушек.
Олег помялся.
– Она, это… Шутила.