Черный риелтор, или Квадратные метры жулья

Болле Михаил

Сейчас Аркадий торопился в центр на улицу Сретенка, где снимала помещение туристическая фирма «Аврора и Колумб». И, только сидя в такси, он вдруг подумал: «А не потому ли мне так хорошо, что я еду на встречу с Машей? Ведь мне чертовски хочется поскорее ее увидеть. Даже странно. Впрочем, если я немного увлекусь, то это и к лучшему — приятнее будет заниматься любовью. Так что вперед, пополним свой донжуанский список очередной жертвой! К победе!»

Именно так рассуждал Аркадий, умевший влюбляться и влюблять в себя других. Будучи законченным эгоистом, Аркадий не был способен на искреннюю и всеохватывающую любовь к кому-нибудь, кроме самого себя. Да, он мог испытывать к женщинам влечение, привязанность,

легкую влюбленность, но никогда и никого в жизни не любил по-настоящему, за исключением, разумеется, своих дочерей. Несмотря на то что он с рождения нес в себе скрытую способность к большой любви, с годами его душа становилась все мельче и мельче и не могла вместить это необъяснимое научным языком чувство, чувство большой любви. Однако это вовсе не означает, что не бывает в жизни самых удивительных превращений, когда даже самый прожженный циник и эгоист вдруг поддастся какому-то сверхъестественному влиянию и сам не успеет осознать, как влюбится не хуже презираемого им романтика.

Пока Аркадий ехал в такси, Маша объясняла клиенту — пожилому господину с большими глазами, кудрявыми бакенбардами и нездоровым цветом лица, — какие документы он должен предоставить в их агентство для получения шенгенской визы. Кроме нее, в офисе находилась только секретарша Света, лениво перебиравшая папки, которыми был обильно завален ее стол.

И тут на пороге офиса появилась девушка в синей униформе с большой корзиной цветов, запечатанной в прозрачный целлофан. Букет был составлен человеком, обладавшим большим вкусом и утонченными манерами. Цветочница поздоровалась, извлекла из кармана бланк заказа и, прочитав, спросила с улыбкой на лице:

— Простите, девушки, но кто из вас Маша?

Маша подошла к цветочнице и, приняв цветы, вежливо поблагодарила. Как только девушка ушла, Маша поставила корзину на ближайший стол, сняла целлофан и взяла записку, привязанную к витой ручке красной ленточкой.

Она аккуратно и трепетно открыла записку и начала читать, беззвучно шевеля губами: «Дорогая Маша! — писал ее новый поклонник. — Мы виделись всего три раза, но мне хватило этого времени, чтобы потерять из-за тебя голову. Я так переполнен чувствами, что не могу их больше скрывать. Когда ты читаешь эту записку, решается наша общая судьба. Если в течение ближайших пяти минут ты подойдешь к окну, то это будет означать „да“ — и я стану самым счастливым человеком на свете. Если же ты не сделаешь этого, то я исчезну навсегда и не буду терзать ни тебя, ни себя. Выбор за тобой. Твой Антон».

Маша свернула записку и прижала ее к груди. Клиент и секретарша Света с любопытством смотрели на нее. Какое-то время девушка стояла посреди офиса и глупо улыбалась. Вдруг, словно бы что-то вспомнив, она стремительно кинулась к окну и попыталась там хоть что-нибудь рассмотреть. Ей пришлось прижаться к стеклу и прикрыть лицо руками, чтобы увидеть Аркадия. Он стоял на противоположной стороне улицы и смотрел на окна офиса. Когда Аркадий понял, что девушка его видит, то достал из кармана мелко нарезанные кусочки серебряной фольги и принялся подкидывать их над собой, устроив импровизированный фейерверк. От этой милой выходки, словно бы говорящей «Как я счастлив!», у девушки навернулись слезы умиления.

— Я знала, что это случится, — прошептала она. — И вот в моей жизни появился ты.

— Простите, я не расслышал, что вы сказали только что относительно моего появления? — переспросил клиент, как оказалось отличавшийся отменным слухом.

В тот вечер Аркадий возвращался в свою съемную квартиру победителем. Договорившись с Машей о завтрашней встрече, он проводил ее до дому и поймал такси. Подъехав к подъезду Даманского дома, Аркадий расплатился с водителем. Как только машина уехала, Аркадий пошел к подъезду. Погруженный в свои мысли, он не смотрел под ноги — и совершенно напрасно! Неосторожно ступив на застывшую, занесенную снегом лужу, представлявшую собой самую настоящую ловушку, он поскользнулся и упал, со всего размаху ударившись об асфальт левым локтем. Удар был такой силы, что у Аркадия искры посыпались из глаз. Пару минут он просидел на земле, потирая локоть и ошеломленно качая головой, а затем кое-как встал и добрался до подъезда.

В его квартире повсюду горел свет и громко работал телевизор. Зайдя в большую комнату, Аркадий увидел там Алину, мирно спавшую в кресле. Он выключил люстру и телевизор, а затем осторожно прошел на кухню, где достал из холодильника бутылку виски и тарелку с заранее нарезанным лимоном. Усевшись за стол, он здоровой рукой отвернул пробку и сделал несколько больших глотков прямо из горла. Поморщившись и закусив лимоном, Аркадий немного подумал, закурил сигарету, достал мобильник и позвонил Мите. Говорил он тихо, чтобы не разбудить спящую девочку:

— Привет, Митя. Слушай, у меня к тебе просьба будет. Я сейчас на улице так здорово упал и ударился локтем, что думал, глаза из орбит повылезают. Вот. Рука начала опухать… Да нет, вроде бы перелома нет, просто сильный ушиб… Ну да. А просьба вот какая. Мне завтра надо ехать за город, часа два-три езды от Москвы, а рулить-то я точно несколько дней не смогу… Выручишь?.. Да, я знаю, что ты послезавтра в Питер уезжаешь, но это надо сделать именно завтра. Я тебе потом объясню почему… Хорошо?.. В общем, заезжай за мной с утра, и рванем. Ну все. Пока.

Глава 9

Новый поворот

Аркадий лежал на Митиной кровати и кричал во сне. Вдруг он открыл глаза и огляделся по сторонам. Несмотря на царившую в комнате прохладу, у него на лбу выступили капельки пота. В дверь заглянула Алина и испуганно спросила:

— Дядя, вы чего кричите?

— Фу-у-у-у… — с шумом выдохнул он, — да так. Сон жуткий приснился, будто я умер и на тот свет попал.

— Так это ж хорошо, — рассудительно заметила девочка. — Мне бабушка говорила, что во сне все наоборот. Если что-нибудь хорошее снится — значит быть беде. Ну а если гадость какая — жди счастья.

— Счастья, говоришь? — привстав с кровати и поглядев на часы, переспросил Аркадий, сморщившись от боли в локте. — Ладно, буду теперь ждать. Давай собираться, а то нам скоро выезжать нужно, а мы еще не завтракали.

— Давайте, — согласилась Алина и ушла на кухню.

Аркадий посмотрел на опухший сустав и решил перебинтовать его тугой повязкой.

Вскоре приехал Митя, и Аркадий ввел его в курс дела. Позавтракали все вместе и на Митиной «шкоде» отправились в путь-дорогу. По пути заехали на Лужнецкий вещевой рынок, где Аркадий прикупил Алине теплые зимние вещи, и после этого взяли направление на Ленинградское шоссе.

К полудню они уже были далеко за городом. Аркадий сидел рядом с другом и смотрел то в карту, то на дорогу. Его левая рука была стянута эластичным бинтом и висела на перевязи. Алина, обложенная пакетами, резвилась на заднем сиденье, играя с новой куклой.

— Так, вот наш поворот, — указал Аркадий, и Митя свернул на проселочную дорогу.

Проехав сотню метров, он притормозил и остановился на обочине. Митя вышел наружу и пошел снимать номера, а Аркадий повернулся к Алине и сказал:

— Я твоей бабушке дам денег, и мы положим их на сберкнижку. Она сможет снимать каждый месяц определенную сумму и тратить ее на жизнь. Денег должно хватить на пять лет. Так что живите с ней спокойно и не беспокойтесь. Я буду приезжать раз в год или звонить в сельсовет и проверять, как у вас дела. Поняла?