Черный роман
Шрифт:
– Ты спишь? – она заговорила первая.
– Нет, на медведя твоего смотрю.
– А, Винни. Мне с ним лучше спится.
– Здорово.
– Ага, спасибо, что выиграл его тогда.
– Да, пожалуйста. Это из-за него Настя решила, что я тебе нравлюсь?
– Не знаю, наверно.
– Хорошо, что она нашла своего человека. Мне, конечно, приятно осознавать, что я нравлюсь девушкам, но как-то это все странно было.
– Знаешь, я думаю, что это неправильно, когда один человек другому нравится, а взаимной симпатии нет.
– Да уж, что-то неправильное есть в этом, ты права. Тебе надо было с Хиро поговорить об этом, он же про любовь начал, может и чего бы ценное присоветовал.
– Он и посоветовал.
– И что же он сказал?
– Поговорить с тобой.
– Ну, вот, мы говорим. Что, кстати, удивительно. На моей памяти это самый длинный наш разговор. Обычно я не могу из тебя и пары фраз вытянуть. Максимум моих достижений это то, что ты смеешься над моими шутками.
Она ничего не ответила, только усмехнулась. Я не столько услышал, сколько догадался.
– Поль, ты мне нравишься, ты классная, сама даже не можешь представить насколько. Но, знаешь, по-моему, неправильно, быть с кем-то, если знаешь, что это не навсегда, что это не тот самый. Ты ведь осознаешь, что я явно не тот.
– Это точно. Тот самый бы такого не сказал.
– Вот видишь. Когда мы праздновали новый год, я сказал Насте, что она найдет кого-то лучше меня, и сегодня мы в этом убедились. Так что, и тебе кто-то встретится, я уверен.
– Спи уже, может к тебе во сне твоя единственная придет. Спокойной ночи.
– Сладких снов.
Так мы и уснули под шум воды и негромкий разговор за стеной. Я спал чутко, на грани пробуждения, и скорее грезил, чем смотрел сны. И, кажется, старательно исполнял Полинино пожелание. Только видел все размыто, как в рендере. Но девушка там точно присутствовала. Такая же манящая, как свет вчерашнего фонаря. Я попытался идти за ней, но она все время ускользала. Я открыл глаза с чувством незавершенности, как будто если бы соскочил с постели и побежал на улицу, то обязательно бы ее там увидел. Вместо этого я встал и тихо вышел на кухню. Хиро там что-то колдовал над туркой, Аня, сидя за столом, старалась удержать падающую голову.
– Доброе утро!
– Доброе, – отозвались оба синхронно.
Я достал три маленьких чашки и занял выжидательную позицию. Вскоре, кофе был готов и разлит. Получилось очень вкусно. Я пил не морщась, хотя обычно меня не заставить пить кофе без молока. Аню волшебный напиток заставил открыть глаза. На одном Хиро бессонная ночь никак не отразилась.
– Как посидели? – поинтересовался я.
– Хорошо. Мы решили, что в следующий раз я к нему поеду, – ответила дочь.
– Ладно. Смотри мне! – Я в шутку погрозил японцу пальцем, – я закажу такси, собирайтесь потихоньку, – с этими словами я отправился в ванную приводить себя в божеский вид. Вышло это не сразу. Не смотря на то, что выпил накануне я не много, и даже поспал несколько часов, белки глаз имели вишневый оттенок. Умывание холодной водой сделало меня больше похожим на человека. Я решил, что для начала этого хватит и пошел будить Полину. Даже если она не поедет в аэропорт, что-нибудь все равно заставит ее проснуться. После исполнения своего черного дела я озаботился завтраком. Остатки вчерашнего пиршества были найдены и разогреты, сварена новая партия кофе. Пока мы завтракали, подъехало такси. Дочь уговорила нас не дергаться и оставаться дома, заверила, что справится. Хиро обнял Полю, они о чем-то коротко перешептались, потом пожал мне руку, мы обменялись взглядами, в которых добавилось взаимного уважения. Они уехали.
Вскоре после этого, не без помощи тети, Аня нашла квартиру побольше, где у нее и у Полины было по комнате, а арендная плата оказалась удивительно низкой. Справив, чуть не семейный новый год, в этот раз к нам никто не присоединился, мы осуществили новый переезд. Мне было жаль с ними расставаться. К хорошему удивительно быстро привыкаешь. Впрочем, отвык я тоже достаточно скоро. Все же, я очень долго жил один, и старые привычки вернулись на свои места, не заставив себя ждать.
Просвет
Я, конечно, давно принял происходящее. Но по-настоящему поверил в него только теперь. Этот вечер не обещал ничего необычного. Дочь позвонила мне вечером, по пути с работы. Промозглая слякоть все никак не сдававшейся зимы действовала всем на нервы. Бывает весной такая неделя, когда идет то снег, то дождь, и ветер не дает снять шарф или шапку. Потепление уже виднеется за поворотом, но до него так трудно дотерпеть. Мы с дочерью не стали исключением. Работа начала пить кровь, личная жизнь мотала нервы, погода ставила крест на оптимизме.
– Ну, как ты?
– Да никак. Настроения нет, все бесит.
– Во, та же фигня. Ты с работы?
– Ага.
– Отлично, я уже почти дома, давай, заходи ко мне, все расскажешь.
– Ладно, в магазин зайти?
– Ага, было бы круто. Купи лимон, пожалуйста. И к чаю, чего хочешь.
Пока я заходил домой, раздевался и ставил чайник, Аня уже звонила в домофон. Пришлось накинуть домашнюю рубаху как первое, что попалось под руку. Полминуты, и, вот она снова стояла у меня на пороге, ровно в том виде, в котором я увидел ее в первый раз. Укутанная шарфом, замерзшая.
– Проходи, чего как в гостях? – я помог ей снять куртку и повесил ее в шкаф, – замерзла?
– Угу.
– Давай, руки мой под горячей водой, отогревать тебя будем.
Я снял с батареи теплые носки, как раз припасенные на такой случай. Правда, надевать их на нее пришлось практически насильно. Хотя бы вручению кружки горячего чая дочь не сопротивлялась.
– Ну, рассказывай, чего у тебя?
– Как обычно все, через самое непотребное место. Ребята на работе запарили, то не так сидишь, то не так свистишь. Тот парень, про которого я тебе рассказывала, что в кино меня звал, вроде нормальный был, адекватный, сейчас как с цепи сорвался. Слова ему не скажи – все не так.
– Он, по ходу, тебя ревнует. Ты же ему рассказала про Хиро.
– Хиро тоже уже вымораживает. Крыша у него протекает, по любому поводу мне мозг выносит, истерит, что я с ним времени проводить стала мало. Из-за любого пустяка ругаемся.
– Засада, однако.
– Да не говори. Вчера ноги промочила, пришла с работы, залезла в ванну, ему не сказала, он давай орать, что я на свиданку с кем-то с работы ходила.
– Блин, что-то его, и, правда, клинит.
– Запарил. Лучше скажи, у тебя чего?