Чёрный Рыцарь
Шрифт:
Нет.
— Живи достойно.
Нет!
Я хочу закричать, но не могу вымолвить ни слова.
Он твердыми шагами направляется к двери. Мое сердце плачет, когда его спина остается единственным зрелищем. Его узкая, широкая спина, которую я, вероятно, никогда больше не увижу.
Не оборачиваясь, он говорит:
— Ты всегда будешь моей Грин.
И с этими словами он выходит за дверь, оставляя за собой кровавые следы.
Глава 26
Кимберли
Два
Обратный путь похож на путешествие в ад в один конец. Когда я выхожу из папиной машины, я стою на месте в течение долгих секунд, глядя на особняк Найтов.
Часть меня жаждет еще одного взгляда. Мне даже не нужно с ним разговаривать, все, что мне нужно, это увидеть его.
Мы можем просто наблюдать друг за другом издалека, как делали все эти годы.
Пока мы не пересекли черту. Или он. Я не знала, что мы кровные брат и сестра.
Если бы я знала, я бы... что? Что именно я бы сделала?
Боже, это сводит с ума.
Папа провожает меня внутрь, обнимая за плечи. Я, как зомби, следую за ним.
— Добро пожаловать домой!
Конфетти взлетает в воздух, когда я сосредотачиваюсь на улыбающихся лицах, ожидающих меня — Эльза, Ронан, Тил, Нокс, Коул, Эйден и даже Сильвер.
Какого черта Сильвер здесь делает?
Однако я не сосредотачиваюсь на ней, так как маленький человечек набрасывается на меня. Я присаживаюсь на корточки и крепко обнимаю Кириана, мое сердце громко колотится в груди.
— Кимми, я так по тебе скучал!
— Я тоже скучала по тебе, Обезьянка. Ты был хорошим мальчиком без меня?
— Всегда. — он ухмыляется, затем указывает на Мариан. — Я помогал Мари во всем.
Я одними губами благодарю ее, и она кивает, в ее глазах собирается влага.
Присев на корточки, я целую его в щеки сильнее, чем нужно.
— Это моя обезьянка.
Эльза обнимает меня следующей, ее глаза наполняются слезами. Она была со мной все это время и не винила меня за то, что я ей не сказала. Она сказала, что понимает, и это все, в чем я нуждаюсь.
Папа улыбается мне, указывая наверх. Я киваю в ответ, зная, что ему нужно освежиться и переодеться. Он не отходил от меня во время всех анализов и встреч с врачами. Мы уже договорились о плане терапии, и он сказал, что будет рядом на каждом шагу.
И все же, даже при поддержке отца, ничто не может избавиться от комка, застрявшего у меня в горле с той ночи.
Он душит и медленно лишает жизни.
Мамы нет рядом, и я не удивлена. Папа сказал, что велел ей не выходить из студии — не то, чтобы она выходила.
— Посмотри на себя, вся такая румяная. — Нокс хватает меня за плечо в боковом объятии. — Могу я пригласить тебя на этот танец?
Ронан скользит
— Эй, руки прочь, ублюдок. Кимми моя девушка.
— Словно ты когда-нибудь обзаведёшься девушкой. — Нокс отстреливается.
— Да. И это Кимми.
Тил усмехается.
— У тебя какие-то проблемы,ma belle — красавица? — Ронан улыбается ей.
Она отталкивает их обоих с удивительной силой, учитывая ее размеры по сравнению с парнями.
— Вы ее душите. Оставьте ее в покое.
— Верно. — Эльза пристально смотрит на них всех. — Оставьте Ким в покое, или я не стану сидеть спокойно.
Я сжимаю ее руку, а Эйден улыбается ей, гордость сияет в его глазах.
Все болтают о том, что происходило в школе и как было чертовски скучно, но никто не упоминает Ксандера или о том, уехал ли он уже.
Я хочу спросить, но чувствую, что даже говорить о нем это табу.
Неужели он уехал, не попрощавшись?
Больница была твоим прощанием. Чего ты еще хочешь? Объятий? Гребаного поцелуя?
Я закрываю глаза от наплыва эмоций, пытаясь не отстраняться от полу-вечеринки, которую все устроили для меня.
Часть меня хочет уйти наверх и спрятаться под одеялом, но это только вызовет туман, и у меня нет ни сил, ни уверенности, чтобы оттолкнуть его прямо сейчас.
— Знаете что? — голос Эльзы выводит меня из задумчивости. — Я просто собираюсь обратиться к слону в комнате. Что ты здесь делаешь, Сильвер?
Я смотрю на королеву школы, ту, которая раньше была моей подругой, но теперь участвует в моих издевательствах.
На ней одно из ее элегантных платьев и туфли. Сильвер не только красива, но и сексуальна, даже с точки зрения девушки. У нее вызывающие черты лица, талия, грудь, и все остальное. Она, по сути, полный комплект, обернутый лентой «сука».
Безумие, как кто-то может измениться с детства. Она никогда не была злой — скрытной, да, — но не сукой, которая живет для того, чтобы превращать жизнь других людей в ад.
Теперь она стоит в метре от Коула и смотрит на него в ответ на вопрос Эльзы. Он даже не замечает ее, медленно отпивая из своей чашки.
— Это правда. — Ронан щелкает пальцами в ее направлении. — Мы не нуждаемся в присутствии кого-то, кто беспокоил Ким.
Она молчит, ее лицо ничего не выражает. Но я до некоторой степени знаю Сильвер. Ее молчание скрывает ее взволнованные чувства или разочарование.
— Если ты пришла сюда из жалости, мне это не нужно, — говорю я вслух, чтобы все услышали. — Ты можешь идти.
Она не двигается. Ни на сантиметр. Вместо этого она вновь переводит взгляд на Коула. На этот раз он смотрит мне в глаза, хотя выражение его скучающего лица не меняется. Сильвер, должно быть, может прочитать все, что там написано, так как глубоко вздыхает.