Чёрный Рыцарь
Шрифт:
— Мы уходим. — Ксандер обнимает меня за поясницу, на его лице победоносная улыбка. — Ким хочет пораньше лечь спать.
— Уложи ее поудобнее, — говорит Коул.
Губы Эйдена подергиваются в ухмылке.
— В конце концов, ты только что выиграл свое дело в суде по правам человека.
— Пошел ты, Кинг. — Ксандер бросает ему.
— Подожди. — Эльза встает с колен Эйдена, хотя он не хочет ее отпускать. Она подходит ко мне через несколько шагов. — Я думала, что мы проведем время
— Это первый раз, когда ты не назвала их мыльными операми. — я ухмыляюсь.
— Знаешь, как говорят, это требует практики. — она делает паузу. — Ну что? Мы устроим девичник?
— Я голосую против, — говорит Эйден.
— Я тоже. — Ксандер прижимает меня к себе. — Позже.
Мы с Эльзой обмениваемся извиняющимся взглядом, прежде чем Ксандер практически уводит меня за собой из дома Эйдена.
Как только мы выходим на улицу, он снимает свою куртку и набрасывает ее мне на плечи, удовлетворенно кивая, когда она поглощает меня.
— Теперь тебе не будет холодно. — я ударяю его по плечу. — Ой. Для чего это было, Грин?
— Что все это значит? Это должна была быть ночь с друзьями.
— Друзей переоценивают.
— Теперь ты ведешь себя цинично.
Он обнимает меня за талию и прижимается своим лбом к моему.
— Я просто хочу побыть с тобой, Грин. Только не с ними. Я ненавижу все, что отвлекает меня от тебя.
Черт.
Как я могу злиться после того, как он говорит такие вещи? Кроме того, это был всего лишь предлог. Огромная часть меня тоже хочет провести с ним время наедине.
Он ухмыляется.
— Ты только что простила меня, не так ли?
— Не будь таким самодовольным.
— Только, если я смогу наполнить тебя. — он касается своим носом моего. — Я же говорил, что меня нетрудно удовлетворить.
— Ты такой настойчивый и раздражающий по этому поводу.
— Раздражающий, да. Почему это новость? Ты всегда называла меня раздражающим, когда мы были детьми. Но, — он поднимает палец, — Ты всегда возвращалась ко мне.
— Да.
— Потому что ты не можешь устоять передо мной.
— Перестань быть таким высокомерным, или я тебя ударю.
— Давай, Грин. Высокомерие это своего рода мой имидж.
— Даже со мной?
— Особенно с тобой. Что, если ты бросишь меня после того, как я сброшу образ?
— Этого не произойдет. Кроме того, ты всегда был высокомерным, гордой задницей.
И, вероятно, именно поэтому он отказывается от помощи Льюиса по поводу зависимости. Он не хочет казаться слабым перед кем-то, кто, по его мнению, разрушил его жизнь много лет назад.
— Гордой задницей, говоришь?
— Самым худшим, — шучу я.
— Ты видела моих
— Ро опережает.
— Ронан. Его зовут Ронан. И поверь мне, он не тот, кем кажется. Ему нравится думать, что он Швейцария, когда на самом деле он империалистическая держава.
— Серьезно?
— В конце концов, он Смерть.
— А ты Война.
— Легко начать и трудно закончить. — он ухмыляется. — Запомни это, Грин. На самом деле, сделай так, чтобы это невозможно было закончить.
По какой-то причине мое сердце колотится так громко, что я на секунду перестаю дышать, смиряясь с его словами.
Невозможно было закончить.
Он не хочет, чтобы это заканчивалось.
— Тебе было нелегко начать, Ксан.
— Да. Ты всегда фантазировала обо мне, не забыла?
— И ты обо мне.
— Виновен по всем пунктам обвинения.
— Подожди, что Эйден имел в виду, говоря, что ты выиграл дело в суде по правам человека?
Он поджимает губы, но продолжает молчать.
— Что это?
— Ничего.
— Скажи.
— Нет.
Я тыкаю его в бок.
— Ксандер Эдвард Найт, с каких это пор ты что-то от меня скрываешь?
Его губы шевелятся в хитрой ухмылке.
— Мне нравится, когда ты называешь меня полным именем. У тебя горячий голос.
— Ты не сменишь тему.
— Властительница. Хмм. А теперь я хочу выебать это из тебя.
— Ксан! Перестань уклоняться и скажи.
— Хорошо. Эйден ведет себя как обычный ублюдок.
— По какой причине?
— Он знал, что я девственник, и никогда не позволял мне смириться с этим.
Я разражаюсь смехом.
— Значит, он называл это делом о правах человека?
— Перестань смеяться. — он хмурится, притягивая меня ближе к себе.
— Извини, я не могу. Это так забавно. — я пытаюсь сдержаться, но все равно смеюсь.
— Давай посмотрим, будешь ли ты смеяться, когда я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не сможешь двигаться.
Мои бедра напрягаются от этого обещания, но я произношу.
— Вернулись к высокомерию, а?
— Я все еще тебе нравлюсь.
— Возможно.
Я притворяюсь, что смотрю в другое место.
Он сжимает мой подбородок большим и указательным пальцами, заставляя меня посмотреть в эти глаза, которые настолько глубоки, что иногда кажется, что я никогда не найду выхода из них.
— Скажи это, Грин.
В его тоне слышатся определенная резкость, словно он переведет все на другой уровень, если я не подчинюсь. Я вырываюсь из его хватки и бегу по улице к нашим домам, крича позади: