Чёрный сектор
Шрифт:
И снова этот его прямой и открытый взгляд, который ставит в тупик. И снова голова кругом, то ли от страха, то ли от этих проклятых крапинок в его глазах.
— Не бойся, я тебя удержу.
Кира убедилась, что Никита крепко сжимает верёвку, повернулась к обрыву спиной и стала сползать ногами вниз. И тут же поехала, как с горки. Никита, не отпуская верёвку, быстро подал ей руку.
— Держи. Ну!
Но Кира вместо этого вцепилась в скалу. Можно было без труда успеть, он бы поймал и Кира начала бы спуск нормально, без экстремального скольжения, но она всё же выбрала другой вариант. Верёвка впилась в талию, в глазах от боли побелело.
— Кира!
— Всё нормально.
Она упёрлась ногами в камни, встала на них. И дальше начала спускаться сама, не рассчитывая на поддержку. Просто старалась не смотреть далеко вниз, а нащупывать камни ногой. Как ни странно, у неё получилось, довольно быстро Кира оказалась на земле. Трясущимися руками отвязала верёвку, несколько раз дёрнула, подавая сигнал.
Приняла
Звук прыжка. Никита тоже стоял на земле. Сразу подошёл, резко схватил за плечи и развернул к себе.
— Кира! Я хочу знать, что происходит.
— В смысле?
— В прямом смысле! Я понимаю, ты обиделась на меня за тот случай на берегу. Я прекрасно это знаю. Но дело в чём-то другом. Ты… ты боишься меня.
— Глупости!
— Ты так сильно меня боишься, что предпочла чуть не свалиться со скалы, но не принять от меня руку помощи. Объяснись!
Кира словно завороженная уставилась в его глаза. Проклятые крапинки, так и отвлекают внимание! А ей нельзя отвлекаться, ведь на кону несколько жизней. Она сама, Пустота и нерождённый ребёнок.
— Да ты о чём? Всё в порядке. — Лепетала Кира, и сама краснела от фальши, которой был полон её голос. Нет, не умела Кира врать, не умела. И научиться не успела.
Никита убрал руки и отступил. От разочарования, мелькнувшего на его лице, стало тошно.
— Тогда мы сделаем так. Пока не разберёмся — будем сидеть тут, на месте. День, неделю, хоть год. Ты ещё не знаешь, но я никогда не отступаюсь. Поняла?
И остался стоять, ждать ответа.
А что было ответить? Кира поняла, что он не врёт. Сказал — будем стоять, значит, будут стоять. Тратить время, вместо того чтобы искать базу. Меряться упрямством.
Но Кире не победить. После того, что она услышала в лагере Саблезуба? Нет, ей не победить.
Времени терять нельзя. Обмануть обманщика она пока не способна. Только и остаётся, что признаться.
Кира даже почувствовала облегчение. Всё же это слишком большая ноша для неё — хранить чужие, непонятные ей тайны.
— В тот день, когда я ночевала у тебя, я не пошла домой. С берега я вернулась в ваш лагерь. Решила, ты что-то скрываешь. Хотела узнать, что. Узнала… Я слышала твой разговор с Саблезубом. Не знаю, кто ты на самом деле, но точно не тот милый парень, с которым я рыбачила. Ты двуличный… я ничего о тебе не знаю.
Он побледнел, но взгляда не отвёл. Только скулы обрисовались чётче.
— Я и есть тот самый парень, с которым ты рыбачила.
— Нет. — Кира качнула головой. — Ты… ты что-то из той другой жизни, которая не по мне.
— Почему ты сразу не сказала? Не спросила? Не попыталась узнать, в чём дело?
— Почему? — Кира только сейчас поняла почему. Сглотнула. — Да потому что я боялась услышать… что-нибудь услышать. То, к чему не готова. Хорошего же точно не услышу? После того, что случилось тогда на берегу я не жду от тебя хорошего, уж извини.
— Так вот, значит, какого ты обо мне мнения.
Он словно покачнулся. Стиснул зубы, отвёл взгляд. Забормотал в сторону.
— По-твоему, я тот, кто станет смотреть, как обижают девушку и ничего не сделает.
— А это не так? — Кира разозлилась. Она и правда так думала, но пыталась придать этим мыслям более приличную, более мягкую формулировку.
— Ты думаешь, я позволил бы им перейти к делу? Что бы я позволил? Изнасиловать тебя?
— Нет?!
— Конечно, нет. Если бы разговоры зашли дальше простого предложения, они бы тебя не тронули. Просто ты справилась сама, да ещё так шикарно, я заслушался.
— Да? — Кире снова захотелось плюнуть ему под ноги, и она еле сдержалась. — И отчего я должна тебе верить? Говорить можно что угодно. Предлагаешь мне не париться и в следующий раз проверить, как далеко ты бы позволил им зайти?
Он молчал, опустив голову. Потом вскинул её, сверкнув глазами.
— Вот, значит, как ты обо мне думаешь.
— Да, именно так!
— И насчёт Саблезуба… Ты думаешь, я… я делаю это из каких-то своих корыстных целей?
Кира кивнула.
Никита снова замолчал, а Кира вдруг почувствовала, что её повело в сторону. От облегчения, что наконец, всё вскрылось. И от жара. Или от голода, кто знает?
Она закашлялась. Никита словно очнулся.
— Давай найдём воду.
И больше ни слова!
Но Кира не стала устраивать разборки, ей было плохо. Она просто брела следом за Никитой и кашляла. Словно её прорвало.
Ручей они нашли довольно быстро — уже знали приметы, по которым издалека было понятно, что есть вода. У воды росли особые деревья, заросли тех самых плюшек, которые служили им основным источником пропитания.
Там Никита развёл костёр, разогрел корни, которые они напекли вечером. И нагрел воды в кувшинах. Вроде такая ерунда — горячая вода, там же ни крошки кофе, ни одного чайного листочка, а на вкус словно что-то необыкновенное.
В горле сразу перестало першить. Кира согрелась и даже смогла проглотить немного еды.
Никита сидел напротив. Он съел вряд ли больше Киры. Довольно долго о чём-то думал и Кира не мешала.
Через время он заговорил.
— Впервые я увидел Саблезуба, когда ему было тринадцать. Он угнал с корпоративной стоянки скоростной катер, набил туда своих первых встречных приятелей, покатать, и разбил катер в городском парке. Повезло, что никто не пострадал. Среди этих приятелей оказался мой друг. Когда появились взрослые, Саблезуб заявил, что это мой друг его подначивал, издевался над ним, а потом перехватил у него управление, оттолкнул от консоли и разбил катер. В результате моего друга признали виновным в аварии. Его родителям присудили выплату огромной компенсации. Их отец был вынужден продать дом, отдать все сбережения, семью объявить банкротами, потому что все их средства не покрыли и десятой доли заявленного ущерба. Они уехать куда-то на периферию. Перед отъездом мой друг рассказал мне, что ничего такого не было. Он даже не приближался к консоли, держался руками за кресло и орал во всю глотку, потому что Саблезуб мчался как полоумный и хохотал. Я ему поверил. Я его знал всё детство, и он никогда толком врать не умел. Вечно на какой-нибудь ерунде прокалывался… Конечно, он рассказал то же самое следствию, взрослым, но его никто не слушал. Мои родители заявили — есть результат проверки, всё, твой друг виноват, а тебе он просто лапшу на уши вешает. Сказали — загляни в тюрьму, ни одного виноватого не найдёшь, никто никогда не признаётся. Тогда я решил узнать точно, врёт или нет. Узнать у Саблезуба. Конечно, напрямую я не мог подойти и спросить — где гарантия, что он скажет правду? Зачем ему вообще мне отвечать? Пришлось потратить полгода, пока я к нему смог подобраться и втереться в приятели. И да, рассказы друга оказались правдой. Саблезуб легко и непринуждённо мог оговорить любого. Он оговаривал невиновных много раз. При этом его ум достаточно гибкий и изощрённый, чтобы обставить всё в выгодном себе свете, подать так, чтобы выглядело правдиво. А положение наследника корпорации полностью развязывало ему руки. Я убедился, что он самый натуральный садист. Патологический лжец. Жестокий и равнодушный. Он не видит краёв, не знает границ, закон для него не писан. А вот меня он стал слушаться. Я не собирался, ничего такого, но однажды понял, что знаю, как им управлять. Как марионеткой. Что сказать, как посмотреть, на что намекнуть. Это было так легко, что вначале я просто играл, наслаждался полученной властью. А потом однажды остановил его, не дал подкупить механика, который ремонтировал скоростной кар его неприятелю. После такого ремонта легко разбиться в лепёшку, чего Саблезуб и желал. Тогда я понял, что спас человека. Я продолжил им управлять. Да, я это делал. В АМКу поступил из-за Саблезуба, мне-то самому это и даром не было нужно. Но без меня он начинал чудить… и я боялся, что если оставлю его без присмотра, он сорвётся. И сделает что-нибудь мерзкое. Так я попал в ловушку. С одной стороны, если оставить Саблезуба, он натворит что-то такое, что даже родители не отмажут. Вернее, от законного наказания отмажут, конечно, но сами поймут, что такое существо нельзя ни в коем случае сажать во главе корпорации. Но для того, чтобы они это поняли, нужно позволить сделать Саблезубу то, что сломает чьи-то жизни. А то и лишит их. Повезёт, если одну, а если больше? Как мне с этим жить? И я не мог его оставить, не мог позволить испортить даже одну жизнь. Я продолжал оставаться рядом и следить за ним. Но время идёт. Чем дальше, тем больше у него соблазнов. Он становится старше, его “тёмная сторона” становится сильней. Теперь он слушает меня хуже, приходится постоянно быть начеку. Однажды он начитался Парфюмера и устроил вечеринку человек на сто, причём не для своих корпоративных дружков, а просто для каких-то левых знакомых, которые ставят ему лайки в сети. И ради прикола засыпал в напитки конский возбудитель. Тот самый УАХ, запрещённый к применению. Хотел устроить “массовое скотоложество”, как он это называл и снять на камеры. Тем самым шантажировать всех, кто там был и участвовал. Бред, конечно, невозможно шантажировать одновременно сто человек, кто-нибудь да сорвётся, но Саблезуб верил, что сможет. Я тогда сумел остановить его. В последний момент. Вечеринку свернули, потому что без скотоложества Саблезубу она была не интересна. И мне ещё месяц писали проклятья и угрозы в сети. Писали те, кто там был. Обвиняли, что я помешал общению с кумиром. Или ещё один случай. Два года назад я уехал на неделю по своим делам, а когда вернулся, Саблезуб уже закончил оборудовать в одном из своих загородных домов подвал, из которого невозможно выбраться. Он собирался украсть и держать там девочку не старше десяти лет, чтобы вырастить из неё такую женщину, которая полностью бы соответствовала его требованиям. По его мнению все бабы меркантильные, лживые, хитрые. Хочешь идеальную девушку — воспитай сам. Он решил, что воспитывать начнёт ту, которая ещё не достигла половой зрелости, чтобы вначале научилась обслуживать хозяина в доме и за столом, так, как он видит в своих фантазиях и только потом перейти к сексуальной части, что тоже потребует длительного обучения. А девочку нужно выбирать по родителям — те обязательно должны быть красивыми, чтобы не вырос крокодил. Потому что, если вырастет крокодил, придётся начинать это всё заного. Я успел его остановить, эту идею он, к счастью, забыл.