Шрифт:
Алистер Маклин
Черный сорокопут
Пролог
Маленький, насквозь пропыленный человечек в маленькой, насквозь пропыленной комнатенке. Таким я его всегда себе представлял: всего-то навсего маленький пропыленный человечек в маленькой пропыленной комнатенке.
Ни одна уборщица ни разу не удостоилась разрешения войти в этот кабинет, прокопченные, плотно занавешенные окна которого смотрели на Бэрдкейдж-Уолк. И, кстати сказать, вообще никому, не только уборщице, ни разу не удалось попасть вовнутрь в отсутствие самого полковника Рейна.
И никому не пришло бы в голову заподозрить, будто у полковника аллергия на пыль.
Пыль лежала повсюду - на полированных дубовых
Он принял меня стоя, пожал мне руку холодной костлявой рукой, чем-то похожей на грабли, жестом предложил стул - прямо напротив светлой фанерной панели, ограждавшей спереди стол красного дерева. Потом сел, прямой, словно аршин проглотил. Сцепленные руки положил перед собой, на пыльный стол.
– С возвращением домой, Бентолл.
– Голос соответствовал глазам; чудилось: вот-вот послышится треск ломающегося льда. Быстро обернулся. Ну как, приятное было путешествие?
– Увы, нет, сэр. Текстильный магнат, которого сняли с самолета в Анкаре, чтоб отправить меня, негодует. С минуты на минуту жду визита его адвокатов. Авиакомпанию, того и гляди, лишат права обслуживать европейские линии. Пассажиры проклинают меня, а стюардессы - как не смотрели на меня в полете, так и сейчас не хотят смотреть. А в остальном поездка, можно считать, удалась.
– Подобные истории случаются, - заметил он рассудительно. Над поджатыми губами, чуть левее, слабый тик тронул щеку. Обладая богатым воображение.м, сей мимический казус можно было принять за улыбку. С другой стороны, подобная гипотеза могла оказаться безосновательной. За те двадцать пять лет, кои полковник отдал проблемам Дальнего Востока, тыча свой нос в чужие дела, мускулатура его щек, думаю, атрофировалась.
– Выспался?
Я покачал головой:
– Глаз не сомкнул.
Жаль.
– Впрочем, свое отчаяние по данному поводу он скрыл вполне успешно, не без деликатности прокашлявшись.
– Боюсь, тебя снова ждет дорога, Бентолл. Отправление - нынешним же вечером. В одиннадцать из лондонского аэропорта.
Я помолчал пару секунд, давая ему понять: не все, что мне хочется высказать вслух, его уши стерпят. Потом, подчиняясь необходимости, пожал плечами:
– Опять Иран?
– Если б дело ограничивалось переводом из Турции в Иран, я не стал бы будить гнев текстильного магната, приглашая тебя в Лондон, чтоб именно здесь одарить новым назначением.
– Снова подобие тика тронуло уголок поджатого рта.
– Значительно дальше, Бентолл, - Сидней, Австралия. По-моему, территория тобой еще не обжитая.
– Австралия?!
– Сам того не сознавая, я вскочил на ноги.
– Австралия! Послушайте, сэр, вы, видно, не получили на прошлой неделе мою телеграмму? Восьмимесячный труд почти завершен. Осталось пришить последнюю пуговицу. Неделя, самое большее две - и я бы...
– Садись!
– Этот тон, да еще в сочетании со взглядом! Словно ведром ледяной воды окатил меня полковник. Задумчиво всмотрелся в меня, после чего несколько утеплил свой голос, оставив его на градусе замерзания. Твоя озабоченность понятна, но излишня. Хочу надеяться, в твоих же интересах, что, недооценивая своих нанимателей, ты вместе с тем трезво оцениваешь противника. Ты превосходно справился с заданием, Бентолл. Уверен, что любой правительственный департамент, менее взыскательный, чем наш, и не столь преуспевающий, давно представил бы тебя к ордену. Так или иначе, осознай: свое дело ты сделал. И я не допущу, чтоб мои разведчики принимали на себя чуждую им миссию практиков-исполнителей.
– Простите, сэр, - начал я нерешительно, - у меня нет спецодежды...
– Развивая твою же метафору, последнюю пуговицу со дня на день застегнут.
– Казалось, он меня не слышит.
– Утечка информации, катастрофическая утечка информации о Гепвортской топливной лаборатории практически перекрыта. Полностью и навсегда.
– Он посмотрел на электрические часы, украшавшие стену.
– Итак, у тебя еще четыре часа. А завершенное дело мы спишем в архив - и пусть члены кабинета почивают спокойно.
Он помолчал, расцепил руки, уперся локтями в стол и уставился на меня сквозь сведенные в конус пальцы.
– Во всяком случае, у них появилась сегодня такая возможность.
– Он втянул воздух каким-то укороченным вздохом.
– Впрочем, в наши беспокойные дни поводов для министерской бессонницы тьма-тьмущая. Ты это прекрасно знаешь... Честно говоря, на тебе свет клином не сошелся. Есть и другие ребята. Но, во-первых, дело требует исключительно высокой квалификации. Ты ею обладаешь. А во-вторых, у меня появилось неясное пока еще неясное - предчувствие, что между сегодняшней проблемой и вчерашней существует связь.
– Он разъял пальцы, потянулся к розовой полиэтиленовой папке и щелчком отправил ее мне.
– Будь любезен, прочти.
Подавив желание отмахнуться от облака пыли, я принял папку. Внутри обнаружил с полдюжины газетных вырезок.
Вырезки (все как одна) из колонки объявлений "Дейли телеграф". На каждой вырезке сверху красным карандашом проставлена дата. И каждая вырезка, наряду с прочими объявлениями, содержит одно, обведенное все тем же красным карандашом.
Обычные объявления, заурядные. Реклама австралийских и новозеландских фирм - инженерных, исследовательских, индустриальных - химического профиля. Все адресованы высококвалифицированным специалистам в области современной технологии. Мне и прежде попадались подобные объявления, зазывавшие ученую публику то туда, то сюда, на самый край света. Эксперты по аэродинамике, микроминиатюризации, сверхзвуковым скоростям, электронике, радарам и передовым энергетическим "ноу-хау" пользуются в наши дни повышенным спросом.
Объявления, обведенные красным карандашом, кое-чем отличаются от прочих. Например, общим происхождением. В этом, разумеется, трудно усмотреть аномалию. Удивляет другое - предлагаемые должности, как правило, высшие административные должности, коим, по моему скромному мнению, сопутствуют астрономические оклады. Я присвистнул и перевел взгляд на полковника Рейна. Увы, его синеватые, со льдинкой глаза созерцали в этот момент пятнышко на потолке. А мысли блуждали за тысячу миль отсюда. Еще раз обозрев вырезки, я вернул их в папку, а папку послал по диагонали через стол ее владельцу. Причем, не в пример полковнику, нарушил устоявшуюся симметрию пылевого узора.