Черный спектр
Шрифт:
– Ты серьезно? – Илья Витальевич удивленно посмотрел на Максима, услышав от него подобные идеи впервые.
– А что такого? Я по дороге сюда это придумал, когда увидел экскаватор, – признался Максим.
– А техника на полях? Ее куда? Работу не бросишь, – поинтересовался Илья.
– Не знаю, я не подумал об этом. Возможно, проезжающие решат, что люди работают на свой страх и риск.
– Молва быстро разнесет информацию о подобных точках Лагранжа, так что все попытки изолировать деревню будут выглядеть подозрительно, – задумчиво
– Я тоже так считаю, – поддержал его глава семейства. – Бесполезный труд. Народ будет злить, что вы не делитесь своим счастьем.
– Да, Максим, может получиться совсем не так, как ты думаешь, – по-отечески произнес Илья Витальевич.
– Тогда надо хотя бы вооружиться, чтобы не чувствовать себя беззащитными перед возможной угрозой. – Максиму хотелось действовать, чтобы загасить чувство тревоги, не покидающее душу.
– Это тоже непросто.
– Да вам все непросто, – рассердился парень. – Идемте в правление, попросим компьютер, чтобы полазить в инете.
Оказалось, что в казенном помещении народу уже и так было не протолкнуться. Деревенские, в основном работники, оставшиеся без работы и средств производства, интересовались у специалистов – инженера, агронома, зоотехника, – как им теперь. В отсутствии власти в лице пропавшего председателя акционерного общества разговор между специалистами и остальными не клеился. Механизаторы, водители, скотники и прочие желали, чтобы им дали хоть какую-нибудь работу, гарантируя при этом ее оплату. Вокруг компьютера, за которым сидела пожилая секретарша, сгрудились несколько человек, не позволяя больше никому приблизиться.
– …я предлагаю наставить вешек по границе этой беды, намотать на них красные тряпки, чтобы сдалека было видно, и спокойно работать, не пересекая границы.
Фраза, выхваченная Максимом из разговора, принадлежала местному агроному.
– А кто пойдет-то проверять эту границу? Дураков нет собой рисковать, – насмешливо ответил ему кто-то из рядовых акционеров.
– Если ты трус, то я пойду! – взвился агроном. – Сиди под титькой, пока мужики работают.
– Да ерунда это все. Я вчера вечером опахивал «восьмерку», в овраг съехал – и капец, что там началось. А с утра спокойно ездил по этому оврагу, и ничего такого не было. Двигается эта хрень, поэтому вешки ставить бессмысленно.
– И сильно придвинулась?
– Я не знаю. Мне проверять не особо хотелось. Я плуг вверх, и на другую сторону поля. Когда эта дрянь от меня отстала, и не заметил. Хотите – идите и сами проверяйте. Я больше испытывать такое не хочу.
– Вот и цена нашему коллективу, – подал голос инженер. – Никто ничего не хочет делать, но хотят, чтобы было. Мужики, все равно придется пахать, культивировать, сеять озимые, иначе сдохнем с голоду вместе со своей скотиной.
Максим решил, что народ совсем не понимает масштабов изменений, которые происходят в мире. Они собачились между собой, как на обычном собрании, выгадывая для себя приемлемые результаты. В какой-то
– Народ! – выкрикнул он. В помещении резко наступила тишина. – Вы что, в самом деле не понимаете, что происходит? О чем вы говорите? Ваш урожай – это самая незначительная проблема, которая вас ждет.
– А что нас ждет? – удивился агроном.
– Положение вашей деревни уникально. Тьма, поглотившая мир, оставила в этом месте лазейку. Как думаете, те, кому не повезло оказаться в ней, допустят, чтобы вы единолично распоряжались ею?
– А как они про нас узнают? В нашу деревню и раньше-то редко кто заезжал, а уж сейчас тем более.
– А как же те люди перед правлением? – напомнил Максим. – Родственники, которым вы звонили? Они ведь тоже могли рассказать о вашей деревне. Будьте уверены, сюда обязательно припрутся вооруженные люди и просто займут это место. А вас либо попросят уйти, либо прикончат, что даже гуманнее.
– А ты кто такой вообще? – скептически поинтересовался инженер. – Чего-то я не помню тебя.
– Мы вчера приехали. Случайно. Бежали из города, боролись с тьмой двое суток, видели многое по дороге.
– И как же вы смогли это выдержать? Послушать других, так вообще кажется, что ее не победить.
– Так вот и смогли. И все смогут, у кого с нервами более-менее. Разговор сейчас не об этом…
– Слушай, а раз ты такой смелый, может, и скотину с летней дойки в деревню пригонишь? Стоит уже третий день не доенная, не кормленная. Пастух наш ушел и не вернулся, может, у тебя получится? – Зоотехник с выражением насмешки и довольства собой посмотрел на Максима.
– Могу и пригнать, если только пойму, что вы адекватно воспринимаете ситуацию. Пока что откажу, ввиду отсутствия перспектив. – Максим с вызовом посмотрел на собравшихся.
Это не понравилось многим.
– Иди отсюда, пацан! Будешь нам еще условия ставить, – на Максима угрожающе посмотрел крепкий мужчина в грязной робе, – без тебя решим, что нам делать.
– Мне кажется, скоро придется ставить на повестку дня вопрос о том, кто имеет право на жизнь в нашей деревне, а кто нет, – эмоционально произнес агроном. – Только мы, исконные жители, можем решать вопросы, касающиеся нас напрямую. Остальные пусть молча радуются, что им разрешили пожить. Не нравится что-то, гуд бай, Белые Зори не резиновые.
До Максима вдруг дошло, что его идеи – они только его, и засунуть их каким-то образом в голову других людей, не испытавших еще никаких последствий страхапокалипсиса, невозможно. Илья тронул Максима за плечо, ненавязчиво дав понять, что больше не стоит испытывать местную публику на лояльность к своим идеям. Максим не хотел уходить, понимая, что если не вдолбить в головы жителей деревни мысли о защите самих себя, то в скором времени жизнь в ней кардинально поменяется в худшую сторону. Илья Витальевич оказался настойчивым и вытащил парня на свежий воздух.