Черный трафик
Шрифт:
— Не попали, — рассмеялся Антон. — Я бывший десантник, и у меня больше десятка прыжков с парашютом. Нет, в самом деле, поезд — это не просто вид транспорта, это философия жизни. Ты не садишься в вагон, ты в нем располагаешься. И тебя везут, тебе дают возможность смотреть сутками в окно на мелькающие за окном ландшафты, населенные пункты. И не просто смотреть, но и размышлять. Неторопливо, качественно и со вкусом. Если вы принимаете этот мой первый тезис, то я предлагаю его закрепить. — Он приподнял рюмку, дождался, когда свою поднимет Вероника, и легонько прикоснулся краешком своего сосуда к ее: — За вкус!
Вероника не отреагировала и не прокомментировала тост, хотя Антон готов был объяснить его. За вкус, с которым его попутчица одевается, держит себя, ведет
— Согласитесь, что ничто так не располагает к размышлениям, как наблюдение из окна поезда.
— А еще, если смотреть на огонь и льющуюся воду, — подсказала Вероника.
— Нет, там другое! Там ты смотришь зачарованно, там мысли замирают. А тут именно тянет мыслить. Кто эти люди, что зажгли свет в окнах третьего этажа вон того дома? Что они там сейчас делают? Смотрят телевизор, делают ремонт или… моют полы. Маленький поселок, почти единственный двухэтажный дом — огромное поле для фантазии, не правда ли? Или водитель вон того старенького «Москвича»…
— А вы не отлыниваете, случаем, от обещанного страшного признания?
— Нет, просто я избрал довольно долгий путь к цели, но если вы настаиваете…
— Непременно настаиваю. И даже предлагаю выпить за лаконичность.
Антон плеснул коньяка в обе рюмки, обменялся с попутчицей нежным звоном стекла и отпил пару глотков.
— Желание дамы — закон. Хорошо, я сокращу путь к истине. А она заключается в том, что за долгие годы своих железнодорожных путешествий духи этого ведомства так ни разу и не ниспослали мне в утешение красивой попутчицы.
Вероника вскинула удивленную бровь, но промолчала.
— В фильмах часто показывают, как главный герой путешествует в обществе красивых незнакомок. Что в поездах, что в самолетах. Даже в автобусах у них попутчицы красивые, а у меня ни разу в жизни такого не было. И когда наш поезд стоял на перроне, я думал как раз об этом. И… Появляетесь вы, как богиня, как олицетворение, как чудо. Ну, не чудо ли, извините за каламбур?
— Никакого чуда, — вдруг пожала плечами Вероника. — Сплошная теория вероятностей. Чем дольше вы ждали такого счастья, тем вероятнее оно должно было наступить. Если среднестатистический человек, скажем, раз в год должен проехать в одном купе с красивой женщиной, то вас ждут незабываемые годы. Сколько вы, говорите, мучаетесь? Лет десять? Боюсь, что оставшаяся часть жизни у вас пройдет как в малиннике. Если, конечно, вы ездить не бросите. Кем вы работаете?
— Зарабатывателем денег. Коммерсант, если хотите, свободный художник. Организую долгосрочные договоры поставок для тех, кому некогда самому мотаться по другим городам.
— И комиссионные того стоят?
— Если учесть перспективы, которые вы мне нарисовали на оставшуюся часть жизни, я готов теперь ездить бесплатно.
Кажется, уйти от прямого ответа удалось. И, чтобы не возвращаться к этому вопросу, Антон предложил выпить еще, за успехи в профессиональной деятельности. Щеки у Вероники порозовели, хотя других признаков опьянения Антон не замечал. Да и по опыту он знал, что, если пить вот такими дозами, выпить можно очень много.
— Боюсь, что Нижняя Волга вас разочарует, — сказала Вероника, кивнув в сторону окна. — Чем южнее, тем больше пыли и меньше зелени. Потом начнутся тухлые заводи, камышовые непролазные топи, мошкара в разгар лета и очень много птичьего помета.
Антон облегченно вздохнул про себя. Вот он, счастливый момент, когда разговор можно повернуть в нужное русло. Тем более что попутчица, кажется, не очень удовлетворена местом своего жительства.
Вероника умудрилась так и не сказать, где и кем она работает и является ли уроженкой Астраханской области. Но если судить по ее словам, она искренне переживает, что область в целом живет бедно, что чем дальше от областного центра, тем непригляднее поселки, деревни, что угасло нечто, что отличало волгарей от жителей других регионов России. С большой горечью она немного прошлась по поводу браконьерства и загрязнения дельты Волги. Оказывается, там не так давно обитало много интересных животных и птиц. А уж о рыбе и говорить нечего. Антон слушал, поддакивал и ловил себя на мысли, что верит этой женщине.
На следующий день разговор с попутчицей не пошел. То ли Веронику что-то тревожило, то ли она уже окунулась с головой в предстоящие служебные дела. Антон тщательно продумал план, как остаться добрыми друзьями, а не бывшими попутчиками, но осуществить его так и не удалось. Когда поезд остановился у платформы, в дверях купе появился молодой мужчина.
— Вероника Васильевна! Здравствуйте, с приездом, — подхватил он ее дорожную сумку.
— Спасибо за приятное путешествие. — С еле заметной улыбкой Вероника протянула Антону ладонь и по-мужски пожала ее. — Мне понравилась ваша дорожная философия, и в следующую поездку я ее обязательно опробую на себе. Счастливо вам, Антон!
Вот зараза! Так лопухнуться, и в самом начале командировки. Ведь можно было обзавестись хорошим знакомым в городе, человеком, который поможет советом, и не только. Союзником, черт возьми. Что значит не хватает опыта — и оперативного, и жизненного.
Ругнувшись вслух, чем очень напугал проводницу, Антон выскочил из вагона. Он решил, что нужно получить хотя бы минимум, хотя бы узнать номер машины, на которой Веронику увезли. Ведь в вагон пришел наверняка водитель служебной машины. По номеру можно вычислить место работы, а зная место работы, можно… продолжить знакомство. Если, конечно, объект этого захочет. Причин опасаться обратного у Антона не было. Очень здорово, что он не попытался затащить Веронику в постель. И очень здорово, что она сама не спровоцировала его на это. Теперь любая неожиданная встреча не будет иметь негативного осадка.
…«Волга», н399оу, черного цвета, запыленная. «Волга» — это хорошо, это не машина, на которой возят бизнес-леди. А вот то, что она запыленная, — это плохо. Вряд ли начальница будет терпеть водителя-неряху и лодыря. Скорее всего, живет и работает Вероника не в областном центре, а… а может, очень далеко от него. Жаль…
Останавливаться в крупной гостинице Антон не стал — большое количество постояльцев, много новых лиц постоянно. Хотя понятие «крупная» для районного центра Белуша было относительным. Кирпичное двухэтажное здание с окнами, которые давно требовали покраски. Особых причин чего-то опасаться пока не было, но поселился Антон все же в маленькой частной гостинице. Благо, на одной стене автостанции он увидел нечто похожее на доску объявлений или рекламный стенд. Под стеклом красовался лист бумаги формата А4 с названием отеля «Волна» и приемлемыми ценами за одноместный номер. Антон достал мобильник и набрал номер, указанный на листке. Одноместные номера были, имелся и свободный. Правда, цена, указанная на листке, относилась к койка-месту в четырехместном номере. Антону назвали за одноместный номер другую цену, и он присвистнул, хотя Быков ворчать и пенять за перерасход оперативных средств в этом случае, скорее всего, не будет.
Городок оказался небольшим, но вытянутым вдоль большого рукава дельты Волги. Дорога заняла всего минут десять, и Антон пожалел, что нанял такси. Этот городок можно было пройти из конца в конец минут за сорок, и то неторопливым шагом.
Гостиницей оказался маленький красный особнячок, утопающий в зелени какого-то парка. Водитель такси высадил Антона и велел зайти с задней стороны. И, только войдя через кованые черные ворота на ухоженную территорию, Антон все понял. Возле большой добротной двери на фасаде красовалась непонятная вывеска «Центр национальных культур». Но, обойдя особнячок вокруг, по дорожке, выложенной цветным тротуарным камнем, он обнаружил еще одну такую же дверь, но уже без всяких вывесок, и, открыв ее, вошел в небольшой холл. Справа красовалась специфическая и легко узнаваемая стойка портье или дежурного администратора, как их принято называть в маленьких гостиницах. Все понятно, шифруется хозяин гостиницы, чтобы не нервировать обозленный народ. Хозяином может оказаться самый заядлый «демократ и правдолюб» в городке.