Черный трафик
Шрифт:
— Поначалу все шло хорошо, — продолжила Вероника свой рассказ, когда принесли запотевшие бутылки «Балтики», и она осушила чуть ли не полный стакан. — Шло хорошо, потому что ниточек у нас было достаточно, а работать мы умели. Группа сразу стала давать результаты. Не просто ловили рыбаков и доказывали их виновность в соответствии с тем или иным пунктом, мы потянули ниточки, которые вели к организованной преступности в этой области. Еще немного, и распустили бы местные группировки как свитера. Но кто-то наверху это вовремя понял. Тот, кому это было невыгодно.
— И работу стали «спускать на тормозах», — подсказал Антон.
— Именно. Руководителем группы у нас был Иван Алексеевич Нефедов. Опытный следователь, ас! Нашли его в Исыньме, возле лодочной станции. И, конечно, с большим содержанием алкоголя в крови.
— А он был непьющим?
— Пьющим, только сомнения большие приходят в голову. Нефедов очень редко уходил в запой, когда наваливалась серьезная интересная работа. А она тогда навалилась. Мог произойти и срыв, я не спорю. Но у Нефедова был зарок: напиваясь, близко не подходить к воде и к машине. Табу! Он вообще во время запоев не выходил из дома, а тут лодочная станция.
— Думаешь, что его убрали как неугодного несговорчивого руководителя группы?
— А ты на лету схватываешь, — скривилась в ухмылке Вероника. — Талант у тебя. На его место поставили вот этого, что за столиком сидит с барышней. Игнатьев его фамилия. Теперь он уже подполковник и перебрался в Астрахань. Из осторожных, всегда таким был, еще при Нефедове. А тут совсем изменился. И главное, сам бы продался, так нет! Он ходил и нас убеждал, что вот этого нельзя, а вот так будет лучше. Что нельзя против ветра и все такое прочее. Понимаешь, вот что противно!
— И ты ушла?
— Нет, не сама. В большинстве мы были все-таки профессионалами, пытались еще какое-то время работать как совесть подсказывает и чувство долга. А потом группу просто расформировали. Сначала под благим намерением заставить территориальные органы и водную милицию работать как положено, без всяких авралов и создания специальных групп, а потом все и вовсе затихло. Я просто написала рапорт и ушла. Первое время помогало то, что я по образованию юрист, потом вовремя поняла, что с уголовным правом в голове далеко не уедешь в гражданской жизни. В судейство не пробиться, там своя мафия. В адвокатуре тоже. Вот и занялась гражданским правом. Попала в команду Евсюкова, готовила политическую платформу с коллегами, потом предвыборную кампанию. А когда он пришел во власть, осела в его ближайшем окружении. Вот так, будешь теперь меня жалеть?
— А женщину всегда нужно жалеть, — ответил Антон и положил свою ладонь на ее руку. — Даже такую сильную, как ты. Если женщину не жалеть, она перестанет чувствовать себя женщиной. А вообще-то всякому человеку нужна передышка, отдушина, нужно хоть иногда выговариваться кому-то, в жилетку плакаться. Иначе жить тяжело.
— Все-то ты знаешь, прекрасный незнакомец, — улыбнулась Вероника чуть пьяной улыбкой. — И откуда ты такой понимающий и знающий взялся?
— Прилетел с другой планеты, — спокойно ответил Антон. — Просто у нас там, — кивнул он головой вверх, — такие же проблемы, как и у вас. Один в один!
— Хороший ты парень, — рассмеялась Вероника и сжала пальчиками пальцы Антона. — Жаль, больно умный. А так… цены бы тебе не было. Ты в самом деле не женат или это байка для командировок?
— В самом деле. Поэтому я и паспорт свой не прячу.
Глава 8
Теперь Антон знал, где Вероника живет. Она не пригласила его на чашечку чая, а он не особенно и рвался в квартиру. Наверное, женщина испытывала то же чувство, что и он. И оно никак не было связано с их первым свиданием. Точнее, было связано, но с тем фактом, что они выпили на двоих четыре литра пива. У Антона мочевой пузырь буквально лопался. И когда они наскоро простились у подъезда, когда она разрешила ему звонить ей, он рысью бросился в чей-то палисадник под темные окна. Стыдобица, но деваться некуда.
В голове от выпитого немного шумело. Антон шел и размышлял о том, какой вариант ночлега избрать ему сегодня. Страшно утомительно вот так каждую ночь изобретать новый способ дожить до утра, но что делать, выбора не было.
Первое, на что наткнулся взгляд Антона, — автомобильный номер х004хх! Конечно, тот же черный внедорожник. Сворачивать на пустой улице, бежать куда-то? Смысл? Машина может ждать вообще не его. А во-вторых, опять все то же объяснение — если бы хотели убить, то убили бы давно. От снайпера спасения нет, хоть будь ты семи пядей во лбу.
Антон, не меняя темпа ходьбы, шел к машине, припаркованной с правой стороны. Сегодня Луза правила не нарушил. И вообще через затемненные стекла не видно, кто там внутри и есть ли кто. Антон поравнялся с «Хондой», и тут дверца резко распахнулась. Он ждал этого, поэтому никаких прыжков в сторону не последовало. Антон повернулся и уставился на смуглого парня одних примерно с ним лет, который смотрел немного насмешливо.
— Слышь, братан, — прозвучало типичное обращение, — садись, побазарить с тобой надо.
— Слышь, — скопировал Антон интонацию, — а базарь здесь. Я и так спать хочу, а тут еще ехать куда-то.
— А че ж ты у бабы не остался? — громко засмеялся Луза, выглядывая из-за плеча своего приятеля.
— Етит твою в качель! — дурашливо воскликнул Антон и расплылся в улыбке. Он подошел к машине и облокотился на дверку: — Кого я вижу! Как рука? Не болит?
— Не болит, прошло, — неумело осклабился Луза.
— А как твой лысый приятель? Все рыбку ловит?
— А че ему сделается!
Смуглый удивленно смотрел на Лузу и человека, которого велено было допросить и припугнуть. Вел себя этот парень странно, не так, как обычно ведут те, кому уголовная группировка наступает на хвост.
Наконец вся эта интермедия смуглому надоела, и он коротко бросил:
— Давай прыгай в машину.
— Можно я залезу медленно? — спросил Антон, неторопливо ставя ногу. — Устал сегодня как собака, столько побегать пришлось. Вы меня потом домой не подбросите? В гостиницу?
Луза завел мотор, а старший, сидевший на переднем сиденье, расслабился, поняв, что «клиент» полностью в его руках и никуда теперь не денется. Тем более что рядом с ним сзади сидит Костыль.