Черный вечер (сборник)
Шрифт:
— В моей карточке было бы указано имя матери. Видите ли, я адвокат...
Китрик нахмурился.
— ...поэтому знаю, что при усыновлении в свидетельство о рождении ребенка вносится поправка: в качестве родителей указываются усыновители. Однако первое свидетельство не уничтожают, оно просто хранится в специальном архиве.
— Похоже, вам стоит отправиться в Кейп-Верде и все проверить.
— Проблема в том, что такие архивы, как правило, закрыты, и никакую информацию мне, скорее всего, не предоставят. А вот с медицинскими архивами легче. Достаточно
— Нет, докторов у нас нет. Если заболеешь, приходится ехать в Кейп-Верде. Не хочу расстраивать вас, мистер...
— Вайнберг.
— Ага, Вайнберг, боюсь, вы напрасно теряете время. Столько времени прошло... Те доктора уже дряхлые старики! Да и архив неизвестно куда увезли.
— Значит, придется ехать в Кейп-Верде. — Ты встаешь. — Спасибо за помощь.
— Да разве я помог? Вот только, мистер Вайнберг...
— Да?
— Не лучше ли оставить прошлое в покое?
— К сожалению, не могу.
Кейп-Верде оказывается милым городком с двадцатью тысячами жителей. Архитектура преимущественно испанская: черепичные крыши, арки, стены из необожженного кирпича. После уныния Редвуд-Пойнта — просто рай, даже неплохой отель имеется! По иронии судьбы, в соседнем номере живет пара с грудным младенцем, так что выспаться не удается. Утром звонишь Ребекке и уверяешь, что с тобой все в порядке. На ее слезные просьбы вернуться внимания лучше не обращать. Расспросив администратора, отправляешься в здание окружного суда.
Архив на втором этаже, из-за конторки улыбается молодой рыжеволосый парень.
— Свидетельства о рождении за тридцать восьмой год? Без проблем, они открыты для широкого доступа.
Минут через десять он возвращается с пыльной папкой. Столов для посетителей нет, искать приходится, стоя у конторки.
Данные сгруппированы по районам округа. Так, тебе нужен Редвуд-Пойнт, август месяц. Теперь внимательнее, ищи не только свою фамилию, но и любое упоминание о Мэри Дункан.
В августе родились двадцать детей. Довольно много для такого небольшого города... Хотя в августе на курортах бархатный сезон, наверняка нашлись женщины, решившие рожать на берегу океана, а не в душном Сан-Франциско.
Похоже, немало еврейских пар стали здесь родителями: Мириам и Дэвид Майер, Рут и Генри Бегельман, Гейл и Джеффри Маргулис. А вот и твое свидетельство, родители — Эстер и Саймон Вайнберг. Но это еще ничего не доказывает! Что написано в конце страницы? Медицинское учреждение — клиника Редвуд-Пойнта.
Свидетельство заверил доктор Джонатан Адамс в присутствии дипломированной медсестры Джун Энгл. Значит, этот Адамс и наблюдал маму!.. Пролистав еще несколько свидетельств, убеждаешься, это Адамс с Энгл подписывали все документы, выданные в Редвуд-Пойнте.
О Мэри Дункан ни слова. А что, если она переходила? Листаешь сентябрьские свидетельства. Ничего. Может, она подписала
Наверное, стоит попросить папку за 1939 год... Молодой администратор приносит без лишних вопросов. С января по апрель никаких упоминаний о Мэри Дункан. Дальше, наверное, и смотреть не стоит. Даже если она с самого первого месяца знала о беременности и носила ребенка не девять месяцев, а десять, в этих папках должна быть какая-то информация. Что случилось? Неужели она передумала? Сбежала из города, решив оставить детей? Или какой-нибудь ловкий адвокат подсказал, что в принципе любому заявлению можно дать задний ход? Или...
— Можно свидетельства о смерти за тысяча девятьсот тридцать восьмой и тридцать девятый год?
Да, в глазах администратора ты явно упал: парень хмурится и смотрит недобро. Похоже, зря ты его гонял: в пыльных папках ни слова о том, что Мэри Дункан умерла во время родов.
— Большое спасибо! — благодаришь ты, возвращая папки. — Вы очень любезны.
Парень кивает, явно радуясь, что больше не придется ничего нести.
— Еще кое-что...
Горестный вздох срывается с уст молодого администратора.
— В свидетельстве о рождении Джекоба Вайнберга, — ты показываешь на заложенную страницу, — родителями указаны Эстер и Саймон Вайнберг. Тем не менее есть вероятность, что Джекоба усыновили. Если так, то должно существовать первое свидетельство, где указано имя биологической матери. Хотелось бы взглянуть...
— Первые свидетельства о рождении усыновленных детей закрыты для широкого доступа.
— Но я адвокат и...
— Для адвокатов они тоже закрыты, и вы, как юрист, должны это понимать.
— И все-таки...
— Обратитесь в департамент по связям с общественностью. Если принесете разрешение, я с радостью вам помогу. В противном случае... Закон есть закон: информация конфиденциальная, я не хочу потерять работу.
— Ясно.
Окружной департамент по связям с общественностью находится в том же здании этажом выше. Приходится ждать, пока начальник, вернее начальница, не вернется с заседания. Зовут ее, судя по табличке, Бекки Хьюз.
А вот и она! Пожимает тебе руку и приглашает в кабинет. Довольно миловидная, со вкусом одетая блондинка возрастом чуть за тридцать. Наверняка старательная, раз успела стать начальницей департамента.
— Администратор поступил совершенно правильно, — заявляет Бекки.
Тебя ее слова явно не убедили.
— Из всех законов и правил существуют исключения, мисс Хьюз, особенно в случаях крайней важности.
— Крайней важности? — переспрашивает Бекки. — При усыновлении нет ничего важнее, чем сохранить анонимность биологической матери. — Она берет стоящий на окне кофейник. — Хотите кофе?
— Нет, спасибо, — качаешь головой ты. — Нервы и без того на пределе.
— Без кофеина!
— Тогда почему бы и нет! Мне черный.