Черный ворон, рыжая ворона
Шрифт:
***
– Я глазам своим не верю. Этого не может быть. Нет. Ну, реально это просто фантастика, – Влад восторженно водил датчиком по моему животу, поддавливаемому изнутри мочевым пузырем.
В очередной раз, придя на прием к Владу, он загнал меня на гинекологическое кресло, принялся щупать, как обычно. Я морально была готова услышать безапелляционное «готовься к операции». Однако мужчина долго меня «смотрел», мял низ живота, что-то бурчал себе под нос. А потом и вовсе стал чесать голову под волосами, чем ввел меня в полное замешательство. В конце концов, заставил одеться и отправиться в другой кабинет, поднявшись на второй этаж поликлиники. Но прежде чем улечься на кушетку, мне пришлось выпить литра два воды, которую пить не хотелось, но требовалось.
– Что ты причитаешь, как беременная баба? – не выдержала неизвестности.
– Это не я беременный, это ты беременная, – совершенно не обиделся на меня друг, а при этом еще решил попутно зло пошутить.
– Да ну нах*й? Ты с пальмы свалился что ли? Перегрелся на своем тропическом острове? У тебя совсем мозги сбрендили от твоего заморского принца? – принялась возмущаться, лежа на кушетке. – Откуда у меня взяться беременности? В моем возрасте только любовные романы читать, да вздыхать о несбыточном. Нахрен со мной так шутить жестоко? – я когда нервничала, то начинала ругаться матом, совершенно того не замечая. – И, вообще, нечего над старой больной женщиной издеваться, – попыталась вскочить с кушетки, чем переполошила молоденькую медсестру, чуть было не выпрыгнувшую в открытую форточку.
Или она от моей тирады в сторону Влада забилась в уголок? Скорее всего. Видимо еще не в курсе сексуальной ориентации своего заведующего.
– Лежи, истеричка, – прикрикнул на меня Влад, укладывая сильной рукой назад на кушетку. – Распрыгалась, дура припадочная.
Кажется, медсестричка решила провалиться под пол или выпорхнуть ласточкой из окна.
– Сам ты истеричка. И нечего меня толкать. Чешет тут всякую чушь, а я слушать должна, – однако подчинилась грубой силе.
– Теперь ты меня не просто слушать будешь, теперь ты мне в рот заглядывать будешь. И попробуй только что-нибудь вякнуть. Вмиг уложу на койку в гинекологию. Под замок. Будешь из окна пятого этажа смотреть, как люди внизу по аллейкам бродят, мороженое в стаканчиках лижут, – принялся угрожать Влад, довольный как стадо мамонтов.
– Чего это в гинекологию? Ты же сказал, что со мной все в порядке. Еще в прошлый раз, – напомнила слова мужчины.
– Если до тебя, дубина стоеросовая, еще не дошло, то повторяю еще раз. Ты – беременна, – твердо заявил мой гинеколог.
Я замерла. И, правда, до меня не дошло.
– Как беременна? – моей растерянности не было предела.
– Очень просто. Как все беременеют. Естественным путем, если судить по результату. Как я понимаю, на Святого Духа ты вину сбрасывать не будешь, следовательно, беременна от земного мужчины.
«Ошибаешься»,– хотелось заорать мне.
– Ты чего? Приведение увидела? – спросил у меня Влад. Похоже, что видок у меня был еще тот, краше в гроб кладут.
– Нет. Не приведение. Ты точно уверен, что я беременна? Ты лучше посмотри. Может у вас тут аппарат неисправен? – принялась я судорожно искать причины показаний прибора УЗИ, а заодно схватила руку мужчины, с зажатым в нею щупом, и начала водить по своему животу.
– Да ну тебя, – шикнул на меня Влад. – Дай еще посмотрю. Но только ради тебя.
– Ты смотри. Смотри внимательнее. Может ты вчера перепил? А? Вот и видится всякая ересь, – от волнения сжала кулаки до того, что побелели костяшки суставов.
Нет. Не может быть. Неужели, правда? Мысли метались, словно растревоженные голуби в тесной голубятне.
Влад сосредоточенно водил по моему животу, переключая что-то на панели аппарата. Мужчина довольно хмыкал и чему-то кивал. Одним словом, вел себя неадекватно.
– Ну, Иванна, поздравляю. Ты – беременна. И никакой ошибки быть не может. Это я тебе авторитетно говорю. Если не веришь, то можешь пойти в другую клинику, к другому врачу и еще раз подтвердить диагноз. Хотя, я еще ни разу в жизни не ошибался.
– Ахренеть, – выдала из себя, до конца не веря в случившееся. – И что мне теперь делать? – я маленько впала в ступор, если не сказать большего.
– Как что? Вынашивать плод, затем рожать. А вот дальше начнется самое интересное и экстремальное. Ребенок будет какать, писать, просить есть, не давать тебе спать, но ты все равно будешь этому рада до безумия? – нарисовал мне картину мужчина.
– С чего бы это я должна радоваться апокалипсису? – настороженно спросила у Влада, чувствуя, что во мне потихоньку начала усваиваться информация о беременности.
– С того, что все бабы, пардоньте, женщины, созданы, чтобы быть матерями, чего бы они там не говорили, за что бы не боролись и сколько бы деклараций и манифестов не писали. Они так устроены. Это заложено в их природе. В генах. В ДНК. Записано на подкорке головного мозга.
В такой ответственный момент этот гад надо мной еще и издевался. Убила, если бы было можно.
– Я уже старая. У меня не может быть детей. Знаешь сколько мне лет? – я ухватилась за собственный возраст, как за соломинку. – Мне тридцать пять. По меркам двухсотлетней давности уже старуха.
– Ты – старая? Дура, ты старая. Вот ты кто. Радуйся, башка ты дырявая. Я уж думал, что у тебя так ничего и не получится. А ты, нет. Смогла. Залетела. Я тобой горжусь, – довольно произнес Влад. – Учти, я буду крестным папой. И это не обсуждается. И беременность тоже я буду вести. Даже не надейся соскочить с иглы моей опеки.
– Чего это у меня ничего не получится? – мне прямо-таки обидно стало за себя любимую до глубины души.
Как Влад, который мой друг, не верил в меня? Это против правил.
– Переступить через себя. Принять другого мужчину… после Алексея, – тихо произнес мой друг.
Знал бы он. У меня голова закружилась от воспоминаний. За прошедшие несколько недель я убедила себя, что все, что произошло в номере гостиницы, мне приснилось. Привиделось, как страшный сон. Что я сама все себе придумала. А потом поверила в вымысел. В последнее время я прямо-таки уверенно считала, что моя фантазия сильна и столь ярка, что в состоянии воссоздать несуществующую на самом деле ситуацию, а потом запомнить ее в мельчайших деталях.