Черный ворон, рыжая ворона
Шрифт:
Я часом подумала, а не обкурилась ли она? Все может быть, сидит тут за стойкой, покуривает марихуану, пока никого нет. Или штырится в подсобке какими-нибудь галлюциногенами, а после выдает перлы.
Обойдя чокнутую даму по периметру, рванула из гостиницы прочь.
Выйдя из фойе и оказавшись на улице, задумалась на мгновение, а куда мне идти? Ноги сами собой понесли в сторону городского кладбища. Не заметила, как одолела всю дорогу, пребывая, как будто в летаргическом сне. Опомнилась лишь в воротах скорбного места.
Знакомую могилу, в тени зеленых елей, могла отыскать с закрытыми глазами. Сколько раз я приходила сюда? Пожалуй, даже и не счесть.
Черная надгробная плита с выбитым портретом и годами жизни была там же, где и всегда. Лешка с чуть кривоватой улыбкой смотрел на меня, как будто был живой. Художнику, выбивавшему портрет, удалось невозможное, он смог передать шарм и мужское очарование человека, которого я любила.
– Лешка, прости, – рухнула на колени рядом с могилой. Рыдания, вырвавшиеся из груди, душили, не давая вздохнуть. В какой-то миг я даже обрадовалась, что еще чуть-чуть и я потеряю сознание, а может быть даже и умру. Как бы было хорошо.
Но вдруг, мне как будто кто-то ударил под дых. Отчего я вначале задохнулась, а после начала дышать часто-часто, глотая ртом воздух.
«Да что за чертовщина творится со мной?» – спросила у себя, когда вернулась способность мыслить.
Внезапно подул сильный ветер, гоня вместе с собой листья, клочки бумаги и весь мусор, что был в состоянии поднять. Я повернула голову в сторону. По дорожке между могил плясал маленький смерчик, крутя в своем чреве пыль, соринки, какие-то кусочки бумаги. Он двигался прямо на меня. Я словно зачарованная смотрела в сторону вертящейся воронки и не могла оторвать глаз. Смерч танцевал, чем-то напоминая юлу, с которой в детстве любила играть. Как давно это было. Но вдруг все изменилось, сильный порыв ветра ударил в пляшущую воронку и схлопнул ее, захватив вместе с собой все, что она несла.
В итоге я оказалась с ног до головы усыпана пылью, сором, мелкими камушками. Принявшись отряхиваться, как спаниель после купания, сразу и не заметила клочок бумаги, прилепившийся к моему платью. Сор ссыпался, а он никак не желал падать на землю. Пришлось уделить ему особое внимание и снять единолично. Я уже почти отпускала бумажку для дальнейшего полета, как мои глаза выхватили буквы на огрызке тетрадного листа, крепко прицепившегося к одежде.
«Живи. Люби. Танцуй» – корявые слова, написанные дрожащей рукой, блеклой пастой, едва различимой на грязно-белом фоне, огненным клеймом вонзились в мозг.
Именно они были последними, которые произнес Алешка, прежде чем вырвать из меня обещание жить, когда его не будет.
Я цепко ухватилась за бумажку обеими руками и вскочила на ноги, принявшись оглядываться по сторонам.
Это чья-то глупая шутка? Но тогда шутник очень злой, раз решил так со мной поиграть. В прямой видимости не было видно ни души. Конечно, могло быть, что человек спрятался за деревья или же пригнулся, но тогда надо было признавать, что кто-то за мной следит. Цепь случайностей росла с катастрофической скоростью.
Но тут вновь подул ветер и вновь на дороге меж могил появился маленький смерчик, вот только пошел плясать не ко мне, а в сторону.
Отчего-то внезапно появившееся природное явление успокоило меня.
Все случайно.
И роза была совпадением. И слова писались кем-то другим, не тем, на кого я подумала. Все это мое больное воображение.
Я отчаянно вздохнула. Пора идти домой. Сунула листок к себе в сумочку, обманывая себя тем, что это Лешка дал мне знак, и он меня не осуждает.
И потянулись серые будни.
О встрече с незнакомцем я старалась не вспоминать, понимая, что он у меня, как и я у него случайный эпизод в жизни. Проходной человек, о котором и забыть можно, и вспоминать не нужно. Вот только подсознание усиленно возвращалось к случившемуся, подбрасывая пикантные сновидения, от которых я приходила в дикое возбуждение, с которым и просыпалась по утрам.
Звонок Влада вывел меня из состояния ленивого созерцания выключенного телевизора.
– Привет, подруга. Как дела? Не собираешься ко мне на прием? – как всегда, с места в карьер, взял мой друг, по совместительству личный гинеколог. – А то уже три недели миновало, а от тебя ни слуху, ни духу. Я так понимаю, что мои наставления ты вряд ли исполняешь, а потому давай-ка разрешим твою маленькую проблемку, и тогда я со спокойной душой отправлюсь в отпуск в теплые страны.
– Привет, коли не шутишь. И куда ты собрался, если не секрет?
– На один райский островок на целый месяц. Буду пить кокосовое молоко через трубочку, глядеть на плывущие облака и слушать шум океана.
– Неужели влюбился? – столь длительный отпуск вдали от родины мог объясняться только одним, мой друг встретил очередную любовь, вот они и решили уединиться вдали от цивилизации, подальше от надоедливых глаз. В нашем городе, к сожалению, при всей известности Влада, он не мог себе позволить отношения на виду у масс. А как каждому нормальному человеку, ему хотелось жить обыкновенной жизнью, включающую в себя: прогулки под луной, поцелуи при свечах и много других обыкновенных радостей, недоступных, когда оба партнера одного пола.
– Есть немножко, – признался Влад.
Мы еще немного поболтали и договорились о встрече у него в кабинете.
Спустя два дня я была на работе у Влада, как штык. Ясное дело, что звал он меня не чаи распивать, а назначить день операции, перед которой следовало все хорошенько еще раз проверить. Я уже как-то смирилась с неизбежным. Если бы еще сны не доставали, а так у меня было все хорошо. Свой страх я загнала глубоко под корку, надеясь, что он оттуда не выберется до самого дня операции. Раз мне сама судьба говорила «живи», то следовало жить полноценной жизнью, а не влачить жалкое существование.
– Залезай на кресло, – Влад был как всегда непреклонен.
– Лучше бы ты был зубным врачом, а не гинекологом. Рот открывать намного проще, – посетовала на судьбу, устраиваясь на кресле.
– А мне без разницы куда смотреть. В рот или куда ниже, – рассмеялся мужчина.
– Хорошо сказал, – огрызнулась, прекрасно понимая, что Влад не шутит, а говорит правду.
– Так. Так. Так, – радостно пропел мужчина.
– Что там такое? – приподнялась на локтях, не понимая с чем связано веселье.