Черный выход
Шрифт:
«Плетку» Игорь видел впервые. Восток сказал, что мимо нее двигаться опасно, нужно разрядить ловушку Вызвался Старцев, бесцеремонно отодвинув полезшего было Гошу Чесноков надулся, сказал, что его очередь рисковать, но его никто не стал слушать. Выглядел Гоша неважно, в его глазах то и дело появлялась какая-то затравленность, когда он слишком долго смотрел по сторонам.
Пока Семен искал рядом подходящий камень или палку потяжелее, Игорь огляделся и успел заметить на холме, откуда они пришли, мелькнувшую человеческую фигуру. Значит, все верно, кто-то идет за ними, выслеживает. Но кто? Неужели дружки отчима? А что, вполне возможно. Отчим ведь не дурак, он прекрасно понимает, что ему ни третьего ключа, ни тем более «Шара» не видать, как своих ушей. Вот и послал подельников по следу, чтобы те в нужный момент все как надо провернули – ключ и артефакт себе, трупы Игоря, Семена, Гоши и Эриха в ближайшую аномалию.
Старцев тем временем нашел большой камень, размахнулся и швырнул прямо в переливающуюся ловушку. Раздался звонкий щелчок, «плетка» резко распрямилась, ударив в летящий камень длинным «языком», от чего тот пулей скрылся в лесу. Сама аномалия сдулась, словно проткнутый мяч, и опала на дно ложбины.
– Ходу! – скомандовал Восток.
Когда Игорь с Гошей тянули Семена в «калошу», Фомин шепнул:
– За нами идут. Я видел одного.
Старцев перевалился за борт, бросил взгляд на спину отчима, так же тихо ответил:
– Попробую кое-что провернуть.
– Игорь! – не оглядываясь, окрикнул пасынка Восток. – Иди в кабину. Сейчас вдоль реки пойдем, нужны гайки.
«Калоша» вновь вышла к берегу реки Раздельной, что плутала по лесам и лугам Зоны. У воды был неестественный желтоватый оттенок, и Восток старался лишний раз не приближаться к ней. В воздухе стоял резкий кислый запах, от которого слезились глаза.
Где-то сзади раздался полный боли человеческий крик. Восток остановил «калошу» и привстал на сиденье, оглядываясь. Немец вновь забормотал молитвы.
Крик длился долго и надрывно, от него мурашки бежали по спине. Потом грохнул выстрел, и все прекратилось.
– Уходим, быстро, – отчим, казалось, был если не напуган, то озадачен. – Недалеко осталось.
Вперед они рванули даже с большей скоростью, чем было необходимо. Игорь только успевал бросать подходящие к концу гайки да предупреждать о подозрительных местах на пути.
У излучины реки Восток забрал в сторону, пролетел над остатками железнодорожных путей. По правую руку раскинулась уродливая «порченая земля», словно выплеснувшаяся из мертвого черного леса ядовитая лужа. Трава на ней была фиолетового цвета, вялая и покрытая белым налетом. На облезлых трупах деревьев поблескивали похожие на грибы наросты.
– Эй, ганс! – окрикнул немца отчим. – Твоя остановка!
Немец поднялся, в нерешительности теребя лямку рюкзака. Всю дорогу он только и делал, что записывал, наговаривал на диктофон и наблюдал, наблюдал, наблюдал. Казалось, его жажда исследований удовлетворяется слишком обильно, но он все равно оказался не готов к тому, что останется совсем один в таком месте.
– Мы за тобой вернемся, – пообещал ему Восток и сам же усмехнулся.
– Оставайся с нами, – посоветовал Эриху Гоша. – Думаю, там тоже будет на что посмотреть.
– Я должен проводить опыт, – внутри Фишера боролись страх и долг ученого.
– Эрих, я думаю, там, куда мы идем, этой «порченки» будет достаточно, – уверил немца Фомин. – Там, собственно, только она и будет.
– Да? – ухватился за спасительную соломинку Фишер. – Тогда я остаюсь. Опыт сделаю там.
– Кто бы сомневался, – бесцеремонно рассмеялся отчим, но тут же скривился, схватившись за больной зуб.
В район «Снежинки» вышли к вечеру, изрядно вымотавшись и проголодавшись. Уже виднелись торчащие среди деревьев заводские трубы, и Игорь предвкушал скорый привал.
И вот тут их ждал неприятный сюрприз.
Впереди раскинулся луг, начинающийся от прибрежных кустов Раздельной и упирающийся в густую лесополосу. Чтобы попасть к заводу, нужно всего лишь его пересечь, а он не широкий, с полкилометра. Только вот высокая, по грудь человека, трава шевелилась странно, будто под одновременным воздействием разнонаправленных воздушных потоков. Она колыхалась зелеными волнами, сталкиваясь и растекаясь, закручиваясь спиралью и расходясь в стороны до самой земли. Постоянное и непрекращающееся движение.
– Вот же сучье творение, – выругался отчим. – В прошлый раз такого не было.
Игорь не пропустил слова «в прошлый раз», но ничего выяснять не стал, оставив до лучших времен. Сейчас его действительно заботила открывшаяся впереди аномалия.
– Если обойти вон там? – Немец указал на кусты.
– Там река, ганс, – покачал головой Восток. – Там точно на «калоше» не пройдем.
– Я не Ганс!
– Да по хрен.
– Лесом тоже не обойти? – спросил Игорь.
Восток лишь пожал плечами, хмурясь. Лес ему явно не нравился.
– Давайте оставим тут «калошу», попробуем пройти пешком по берегу, – предложил Семен.
Никто не успел ничего ответить на это, как внимательно рассматривающий луг Гоша удивленно сказал:
– Чего вы паритесь-то? Вон же там пройти можно.
– Где? – подняв брови, оглянулся на него Восток.
– Да вот же тропинка, – Чесноков перегнулся через борт и показывал прямо в шевелящуюся стену травы.
Семен хмыкнул, Игорь честно пытался разглядеть названную тропинку. Отчим прокомментировал:
– Ваша обезьянка, по ходу, поплыла головой.
– За словами следи! – рявкнул Старцев.
– Не надо так его называть, – сказал угрожающе Игорь.
Однако отчима, казалось, это нисколько не испугало. Он отмахнулся от них, как от назойливых мух, указал рукой вниз.
– Сделай красиво – спустись, покажи дорожку, – обратился он к Гоше. – А мы сзади, тихой сапой.
– Легко, – улыбнулся ему Чесноков, вставая со скамьи.
– Гоша, не надо, – попытался возразить Старцев, но Гоша скинул его руку, спрыгнул вниз. Оттуда сказал: