Черный Янгар
Шрифт:
Вот раб остановился перед дверью, обыкновенной, дубовой, на тяжелых петлях. Он скользнул в нишу, выдолбленную в стене, и сжался в комок.
Привратник? И старый, если позволено без цепи гулять, или опытный, научившийся избавляться от цепей так, чтобы этого не заметили.
Сколько обещал ему Кейсо за помощь? Много. Столько, чтобы хватило рабу на новую жизнь. И ведь Кейсо не сегодня его нашел, но много раньше, спеша упредить несуществующую опасность.
Дверь отворилась беззвучно. Снаружи
Кейсо с лошадьми ждал на поляне. Вот только не было ни черного жеребца, ни серебряной кобылицы. Переминался с ноги на ногу тяжелый битюг Кейсо, встряхивал головой, позвякивая сбруей. Рядом с ним виднелся бессараб чалой масти, купленный Янгаром за исключительную выносливость.
Сам Кейсо сидел на пеньке, расставив колени, и начищал любимый палаш полой халата.
– Держи, ж-жених! – Кейсо кинул тюк с одеждой. – И поторопись.
Сам он был в парчовом желтом халате, местами продранном. И по золотым гиацинтам расплывались алые пятна крови. Из широких рукавов, разрезанных едва не до локтя, выглядывали пустые ножны метательных ножей.
И значит, правда… нет больше у Янгара дома.
– Рассказывай, – велел он и, вспомнив вдруг о том, кого держит в руках, едва не отшвырнул женщину, из-за которой… Пиркко сама выскользнула из рук, отступила, не спуская с Янгара настороженного взгляда.
– А что рассказывать. Свадьба была. – Кейсо спокойно водил тканью по клинку. – Гости пили. Гости ели. Гуляли. Хорошо так гуляли, до хмелю… особенно наши. За тебя-то здравицы провозглашались. Мой голос – не твой, чтобы слушали беспрекословно.
И люди, верные надежные люди, пили, не рискуя оскорбить богов отказом.
Свадьба ведь.
Не кто-нибудь женится – Янгхаар Каапо.
– Ты мне оставил две сотни, – сказал Кейсо, переворачивая палаш на другую сторону, и хоть сталь была чиста, но он все же провел по ней атласной тряпкой. – Тридуба привел вдвое больше. Наемники.
Волчье племя, беззаконное.
– С табунами пришли… подарком жениху.
– Остальные?
– Не стали вмешиваться. Отступили.
– Дальше, – приказал Янгар.
– Ворота открыли. Наши или кто из гостей? – Кейсо глянул снизу вверх, с упреком. – Кто ж разберет? Свадьба, шумно…
И за шумом шума не услыхать. Свадьба гуляет. Веселится. Вот только веселье это на крови замешено. Кейсо все же поднял голову, и взгляд его был страшен.
– Поздно спохватились. Я приказал уводить людей.
А в усадьбе, помимо воинов, и слуги, и рабы, и старые, и молодые, женщины, мужчины…
Выведут. Тайный ход, которым выбрался Кейсо, к самой реке спускается. Но и Ерхо Ину, коль задумал подобное злодеяние, позаботился о том, чтобы не осталось свидетелей.
Всех вырежет.
Сволочь.
– А дом грабить не стали, сразу подожгли. – Кейсо улыбнулся безумной кривоватой улыбкой. – Ярко так горел, видать, не обошлось без земляного масла.
Оно орехами пахнет.
Ночь.
И всадники во дворе.
Подводы, на которые грузят сундуки, бочки, тюки с тряпьем.
Люди суетятся. И не люди даже – муравьи, что проложили дорогу к дому, тащат, волокут добро.
Громко лопаются кувшины, и такая знакомая вонь расползается по двору.
Факел в руке чужака.
И пламя взмывает высоко, выше разваленного тына, выше деревьев, выше самого неба.
Кто-то кричит, и острый локоть придавливает Янгара к седлу, не позволяя вывернуться.
Пепел просеют, так будет проще найти…
Кто это сказал и когда?
Мальчишка скажет. Он знает.
Что?
Упрямый змееныш! Ничего, справятся. И не такие заговаривали.
Надо молчать.
А лучше и вовсе забыть. Совсем забыть, иначе проболтается.
О чем?
– Одевайся, – спокойный голос Кейсо прервал воспоминания. – Уходить надо.
Непослушными пальцами развязал Янгар узел. Уходить прочь… и это не бегство. Янгхаар вернется и отомстит.
Он пройдется по землям Ерхо Ину, не оставив в живых никого, кто носит это имя. Он напоит поля кровью и положит мертвецов к корням деревьев. Будут пировать волчьи стаи. Будут кричать вороны, восславляя Янгхаара-кормильца. И на всем Севере не найдется человека, который скажет, что совершена месть не по праву.
Глава 10
Удары
Странное дело, я не испытывала страха.
Стояла. Слушала. Удивлялась тому, до чего холодная земля. А ведь еще лето, кажется. И росы выпали ранние, значит, к полудню распогодится. Росы – верная примета.
И светлеющее на востоке небо, смущенное словно, предупреждает о скором появлении солнца.
Наверное, надо бежать, пока Янгар не вспомнил о моем существовании.
Куда?
К отцу? Или в храм, дверь которого, возможно, открыта?
В заросли бересклета, уже украсившиеся розово-лиловыми серьгами соцветий?
Но я стою. Смотрю, как он одевается. И здесь, в сумерках, его лицо выглядит по-настоящему черным. Янгхаар Каапо страшен в гневе. Сказал бы хоть слово…
А я по-прежнему нага, и если в храме Кеннике нагота представлялась мне чем-то естественным и правильным, то теперь мне было стыдно. Жаль, что волосы мои не столь пышны, чтобы стать плащом.
Янгар оделся, подтянул голенища сапог, нож в ножны опустил и медленно, как-то слишком медленно, точно опасаясь сорваться, повернулся ко мне.