Черный. Иномирье
Шрифт:
– Смертомагия или смертокнижие. Слышала о таком? – улыбнулся незнакомец…
Самеллия выбрала смертомагию, магия смерти в нынешнем состоянии девушке понравилась. Поступив в частное заведение, она стала учеником смертоманта. Ее душила жаба мести! Она хотела доказать студисам и магистрам! Запугать! Отомстить!
Позже, после долгой учебы, пришла пора открыть следующую ступень обучения, и Учитель призвал Смерта. Чтобы Самеллия могла управлять тварями посмертия, стать для них хозяйкой, она должна была заключить договор со Смертом и, при его выполнении призвать Потрошителя могил. В договор входили несколько обязательных пунктов: пролить кровь призывателя и принести две жертвы. Последняя должна быть дорогим ей человеком, к которому она будет испытывать сильные чувства…
– Смертная, ты нарушила Призыв… – послышался могильный голос.
Самеллия распахнула глаза и не увидела Лекса, на том месте, куда он упал, осталась лишь лужа крови.
«Сбежал?.. Как?!» – осознание провала холодом прошло по коже.
На кровавом месте проявился Смерт. Его лоскуты-перья трепались на сильном ветру, который поднимал пылевые облака над кладбищем. В этот раз глаза на клюве Смерта не проявлялись.
– Я его найду! – выкрикнула она в отчаянье, обернувшись и увидев, как из земли почти выбралась громадная тварь.
– Ты осмелилась обмануть меня, не дав насладиться подношением! – прогудел страшный голос Смерта и тот раскинул свои крылья.
Да, это были именно крылья, которыми он себя закрывал, и их размах достигал десяти метров! Из-под опущенного клюва, густеющая темнота ударила потоком ветра прямо в Самеллию, свалив ее и пронеся по площадке. Остановилась она только тогда, когда больно врезалась в надгробный камень.
– Пока ты его не найдешь, я буду забирать тебя в Загранье. Твои муки будут вечными… – послышался холод голоса Смерта вслед убегающей Самеллии.
Она бежала к выходу, надеясь, что ездовой ящер еще на месте. Самеллия прекрасно помнила наставления смертоманта: «Если ты не закончишь призыв и подчинение, Потрошитель могил будет следовать за тобой, пока не убьет».
«Бежать! Бежать! Скорее в город! Там стража с ним справится!..» – подгоняла она себя.
Ящерог был на месте, но сильно взволнован. Самеллия судорожно пыталась развязать узел, каким привязал его Лекс. Ей бы сейчас ее идеально отточенный, зачарованный нож, который остался на кладбище, одним махом обрубила бы эти путы!
Узел поддался. Она запрыгнула в повозку и уже отъезжая, глянула влево. От центра кладбища в ее сторону неслось что-то огромное, черное, при этом легко раскидывая могильные камни.
– Мне конец! Мне конец!.. – хлестнула она ящерога, но тот уже и сам учуял опасность, и припустил на максимальной скорости. – Гони, гони, дорогой!
Выскочив на главный тракт, повозка чуть не перевернулась на такой скорости. Хорошо, что к вечеру движения на дороге почти не осталось, но единичные путники или ездоки еще плелись в столицу или из нее. Они увидели, что беглянку кто-то преследует, и это существо сносит все на своем пути, отчего путники старались убраться с дороги.
Стража главных западных ворот также заметила на тракте неладное. Она торопила всех, кто пытался скрыться за стенами города. Самеллия не видела, что ее повозку почти нагнали, она проскочила в закрывавшиеся ворота последней. И сразу услышала грохот с последующими криками боли. Удерживая поводья левой рукой, Самеллия встала на сидение и посмотрела назад, над крышей повозки. Черное существо состояло из смеси сгнившей плоти и земли, и оно вертелось на четырех конечностях. Головы у твари посмертия Самеллия не видела. Передние, более длинные лапы существа оканчивались обломанными остриями толи костей, толи когтей. И ими оно сейчас рвало оборонявшихся стражников и замешкавшихся гостей столицы.
Посматривая на дорогу, которую ей уступали кричавшие и разбегавшиеся в панике горожане, Самеллия пошарила у себя на поясе и достала многогранную скляницу, в которой было переведенное в жидкость заклинание Заморозка. Таким способом стража города не имевшая магических способностей, могла обороняться до прибытия магической поддержки. Вот только почему нынешним стражникам такого не выдавали?
«Надеюсь, проклятые маги успеют, и эта тварь наделает в городе не много бед», – зло подумала Самеллия и, когда Потрошитель могил вырвался из окружения и припустил за ней, она приготовилась.
Вот призванное существо сокращает расстояние до своей убегающей жертвы. Справа приближается поворот улицы. Самеллия бросает скляницу и тут же произносит заклинание Изморозь мертвеца. Это одно из заклинаний смертомантии, чтобы сковать холодом оживших мертвецов. Теперь совместно с природным заклинанием Заморозка оно срабатывает с удвоенной силой. Разлетевшиеся по брусчатке брызги сверкнули синеватым льдом, и наступившая на них тварь замирает в движении и с грохотом падающей ледяной глыбы скользит по мостовой. Нет, она не вся превратилась в льдину, верх ее тела все еще был открыт и вонял разложениями.
Самеллия составила заклинание иллюзии повтора, и ее двойник понесся дальше прямо по улице, а она сама повернула направо, глянув последний раз на Потрошителя могил.
«У него и пасть есть!» – ужаснулась она провалу в теле Потрошителя на месте головы. Овальная воронка была утыкана осколками костей, изображавших зубы создания.
Еще несколько поворотов улиц и до слуха Самеллии наконец-то долетели первые магические удары.
«Неужели, зажравшиеся магусы! Все никак свои зады оторвать не могли!» – злилась на магов Самеллия, но уже расслабляясь.
Раз они прибыли, значит, город спасен. И она тоже…
* * *
Шаамрог почувствовал, как из груди вытягивается его жизнь, он открыл глаза и увидел землю. Поднявшись на руках, заметил ту самую деву с фиолетовыми волосами, которая ранее его отравила. Она сидела у алтаря с окровавленным ножом в руке и с закрытыми глазами, произнося слова неизвестного ему заклинания, далеко за ее спиной вздыбилась, раскидывая надгробные плиты, земля, и из глубины на поверхность начало выбираться черное существо.