Черный
Шрифт:
— Ты даже не способна сделать это по-настоящему, хотя бы в последний раз, — вспылил он. Я все еще пребывала в растерянности, совершенно не понимая, что происходит. — Не борись слишком сильно, им это не понравится, — сказал Роджер. Затем он открыл дверь, за которой оказалось трое мужчин, все в черных байкерских жилетках. Тот, что постарше, подошел ко мне и окинул оценивающим взглядом. Потом улыбнулся. Я прикрыла глаза и вырубилась.
В следующий раз я проснулась от того, что в руку мне вонзилась игла. Ее вводил мне тот мужчина, которого я видела перед тем, как отрубиться. В помещение кто-то
Мужчина ушел, оставив меня под кайфом, и вернулся спустя час. Он начал гладить свой член, стоя передо мной, затем раздел меня. Мне удалось ударить его и избежать его прикосновений. Он рассмеялся и вырубил меня.
Не знаю, сколько времени прошло, все, что я понимала, что готова на все ради дозы. Кожу покалывало, тело ломило, и я лежала полностью голая. Я не помнила, что происходило, урывками помню только, что отбивалась от мужчин. Потом тьма.
Меня держали в таком состоянии, как мне казалось, целую вечность. Кормили меня, только если Президент говорил, что ему не нужна слишком тощая телка. Он говорил, что я особенная. Я не верила ему, впрочем, он был просто больной… больной старый ублюдок. Ублюдок, которого мне хотелось сбить с ног и бить, бить, бить, так же долго и сильно, как Роджера. Как же много во мне ненависти к двум мужчинам, слишком много.
Я начала забывать какие-то моменты, а вскоре забыли и обо мне. Меня перестали посещать, как раньше. Полагаю, мой внешний вид имел к этому непосредственное отношение. Долгие месяцы я не видела себя в зеркале. Но мне было плевать. Мне не хотелось ничьего внимания. Мне нужны были только наркотики.
Большую часть времени я не понимала, кто я такая, казалось, что все слилось в одно пятно.
Затем появился Блэк — единственное, что мне удалось запомнить. Единственный человек, который смог выдернуть меня из того кошмара.
Глава 29
Блэк
Роуз стоит, опустив голову, ее тело напряжено. Затем она медленно поднимает голову, в ее глазах смесь гнева, обиды и разочарования. Она опускает взгляд на мои руки, затем снова смотрит мне в глаза.
— Ты продал меня этим людям? — видимо, она вспомнила… вспомнила их. Роуз качает головой, но не успевает больше ничего добавить и внезапно вздрагивает. Ее лицо искажается от страха.
— Что случилось? — спрашиваю я, но не встаю, чтобы не напугать ее еще сильнее.
— Мужчина, который забрал меня. Он… он был здесь вчера. У моей двери, — она прикрывает рот рукой. Роуз озирается по сторонам, лихорадочно ища взглядом что-то или кого-то.
— Знаю.
Она поворачивает голову и смотрит на меня.
— Знаешь? Что ты знаешь?
— Что он был здесь.
— Откуда?
— Я следил за ним и именно поэтому я сейчас здесь.
— Лиам Блэк пришел спасти меня? — Роуз смеется, но в этом смехе нет радости. Это язвительный смех. — После того как сам же продал меня? — смех умирает на ее губах.
— Я не занимаюсь спасением людей, Роуз. Я, черт возьми, палач.
— И что ты собираешься
Я встаю перед ней.
— То, что я делаю лучше всего. Я буду казнить.
Роуз снова садится и нервно проводит рукой по волосам. Она переводит взгляд на меня, затем обратно на пол, затем снова на меня.
— Кто они? — спрашивает она.
— Плохие люди. Люди с огромными связями.
— Я больше никогда тебя не увижу, да?
Она знает правду, я вижу это по ее глазам. Однажды ступив на этот путь, обратной дороги нет.
— Да, не увидишь.
— А что, если это не то, чего я хочу?
— Это не имеет никакого значения.
— Имеет, Лиам… имеет, — по ее щекам катятся слезы, но Роуз и не думает вытирать их.
— Ты же хочешь жить с Изабель?
Роуз без колебаний отвечает:
— Да.
— Я обеспечу тебе эту жизнь. Я все сделаю правильно, изменю все то плохое, что приключилось с тобой.
— Но тебя я потеряю?
— Да.
— Как думаешь, ты смог бы полюбить меня, Лиам Блэк? — спрашивает она, и слезы продолжают катиться по ее щекам.
— Я уже тебя люблю, Роуз Миллер, еще с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать.
Теперь она всхлипывает, слезы ручьями текут по ее лицу. Я подхожу к ней и стираю их большим пальцем. Роуз поднимает руку и хватает меня за запястье.
— Не заставляй меня выбирать.
— Тебе и не придется. Я все уже решил, Роуз.
Вцепившись в мою руку, Роуз ведет меня обратно в спальню — красные простыни на кровати смяты после того как мы спали там. Она тянет меня на кровать, и я ложусь, прижимая ее к себе. И мы просто лежим, слова больше не нужны. Роуз обнимает меня, а я обнимаю ее. Я поворачиваю ее голову к себе и накрываю ее губы своими губами. На вкус она напоминает кленовый сироп для блинчиков. Она приоткрывает губы и целует меня в ответ. Затем я чувствую соленый вкус ее слез, но это не останавливает меня, да и ее тоже.
Сняв платье и оставшись полностью обнаженной, Роуз забирается на меня. Я не ожидал этого, не думал, что она захочет меня после того, что я рассказал ей, но она лежит рядом и целует меня со слезами на глазах… любит меня как обычного мужчину.
Роуз еще ни разу не была сверху, я всегда подминал ее под себя. Я всегда контролировал ситуацию, но теперь она отобрала у меня этот контроль, а заодно и всю мою одежду. Нам не нужны прелюдии, это не игра, это то, чего она хочет. Роуз насаживается на мой член и ахает. Она откидывает голову назад, слезы так и бегут по ее щекам. Я притягиваю ее к себе и покрываю ее лицо поцелуями, пытаясь стереть всю ту боль, которую собственноручно, хоть и неосознанно, причинил ей.
— Я не могу стереть тебя из памяти, — шепчет она, когда ее охватывает удовольствие. Я приподнимаюсь и врезаюсь в нее, даря ей удовольствие, которого она жаждет. Затем тяну Роуз вниз, входя и выходя из нее.
— И не надо.
Роуз выкрикивает мое имя и снова плачет.
Не знаю, как долго мы лежим там, но в итоге засыпаем. Я просыпаюсь от того, что Роуз одевается. Она замечает, что я проснулся, и бросает мне мою одежду.
— Нам нужно вернуться туда, где все это началось, — с улыбкой говорит она, но это печальная улыбка.