Черт-те что и сбоку бантик
Шрифт:
– А речь? Вот мы с вами говорим уже много, но вы не сделали ни одной из столь распространенных нынче ошибок. Сейчас даже, вроде бы, образованные люди говорят ужасно.
– О да! Я на каждом шагу слышу этот кошмар: «Я понимаю о том, что…» Или это «то, что»! Ужас какой-то! Или «как бы» через каждые два слова.
– А вы поправляете ваших молодых коллег?
– Поправлял. Но они или обижаются, или смотрят на меня, как на старого хрена, который брюзжит по любому поводу. Но, правда, один парень поблагодарил и даже попросил: «Пожалуйста, поправляйте меня»!
– Значит, все не так уж безнадежно?
– Ох, вы оптимистка! – рассмеялся он.
Глеб
– Что, съемка уже кончилась? – спросил он.
– Да, Глеб Витальевич!
– А Наталья Алексеевна еще здесь?
– Нет. Машина сломалась и Вилковский предложил отвезти ее. Ой, такое отличное интервью с ним получилось!
– Скиньте мне сегодняшние интервью, я посмотрю…
– Одну минутку, Глеб Витальевич.
– И не только Завьялову, а еще и Артемьева!
– Будет сделано!
Съемки спортивной программы Вени Артемьева триста лет не были ему нужны, но конспирация…
Он поехал на городскую квартиру и первым делом решил посмотреть интервью с Вилковским.
Наташа выглядела изумительно! Господи, какая она… А Вилковский до чего красив, собака! И как он на нее смотрит… Так и пожирает своими глазищами… на ноги пялится, сволочь! А ведь она с ним кокетничает, они, можно сказать, флиртуют в кадре… Он не любит, вроде бы, давать интервью, а тут… распустил хвост, павлин проклятый! И он ее увез? Зачем она с ним поехала? Как она посмела?
Его трясло от ревности. И он схватил телефон. Плевать, что поздно!
– Алло! Это ты? – проворковала она.
– Я. Можешь говорить?
– Могу.
– Ты где?
– Дома. Устала страшно.
– А муж?
– Его нет еще.
– Я приехал на студию, а тебя нет… Сказали, Вилковский увез…
– Ты ревнуешь?
– Жутко! Чуть не спятил! Когда увидимся?
– Когда ты сможешь… А где?
– Я придумал. Завтра в шесть вечера. Адрес скину на телефон. Приезжай, буду ждать.
– Глеб, к тебе я не пойду.
– Да не ко мне. Я снял квартиру.
– А если ты задержишься?
– Я не задержусь, но если вдруг, я тебе сообщу. Только не забудь телефон и не забудь его зарядить.
– Слушаюсь!
– А теперь отдыхай! Я так соскучился…
– И я…
Но тут она услышала, что в дверях повернулся ключ.
– Всего доброго, Ольга Васильевна! Завтра к шести подъеду. Спокойной ночи.
– Кто такая Ольга Васильевна? – спросил вошедший муж.
– Одна профессорша-психолог. На канале хотят сделать с ней интервью, а она не соглашается. Говорит, ей надо со мной сперва познакомиться. Ей уже за семьдесят, я не могу ей отказать. Ты голодный?
– Нет. Я ел. Встречался с клиентом в кафе. А ты как будто не очень и устала. Обычно после съемок ты уже почти труп, а сегодня ничего еще, живая. Я звонил Аське, она там благоденствует и даже не скучает. Подружка какая-то нашлась…
– Вот и слава богу.
…Там явно вернулся муж. Только бы он не потребовал секса… Сегодня, после съемок, может и не потребовать. Она же так устает… Но дальше как будет? Она говорила, что у них с мужем эти отношения сохранились. А мне что, вешаться от ревности? Как подумаю, что она с ним… Хочется его просто убить.
– Артур, я уже падаю.
– Иди, лапка, я тоже скоро приду.
Наташа легла. Обычно
– Спишь? – шепотом спросил муж.
Она не ответила.
Артур лег рядом. Она не пошевелилась. Он легонько коснулся губами ее обнаженного предплечья. Она не реагировала. Он тяжело вздохнул и потушил свет. Немного поворочался и вскоре затих. Уснул. А ведь он не вызывает у меня отвращения, с удивлением подумала Наташа. Странно… Или это просто многолетняя привычка? Нам всегда было хорошо в постели. Но я просто ничего в этом не понимала… А сейчас… Глеб… Я до него даже вообразить не могла, что способна на такую бешеную страсть. Воистину, цунами. Нет, нельзя сейчас думать об этом… Но не думать не получалось… Я так до утра не усну. Надо выпить таблетку. Она встала, тихонько выскользнула из спальни. Нашла в аптечке феназепам и пошла на кухню за водой. Едва она налила воды в стакан, как появился Артур.
– Ты что тут колобродишь? Ты же вроде уснула?
– Да вот проснулась и чувствую, без таблетки не усну…
– А что это у тебя с глазами?
– А что у меня с глазами?
– Блестят каким-то очень уж сексуальным блеском.
– Не выдумывай! – поморщилась испуганная Наташа.
– Ну, я же тебя знаю… И обожаю этот твой блеск.
Он подошел к ней, обнял, прижал к себе. Донельзя возбужденная мыслями о Кузьмине, она невольно отозвалась на ласки мужа. Зачем я это делаю, я же не смогу… Или смогу? Кажется, смогу… И даже, кажется, хочу…
За двенадцать лет брака такое с ними было впервые.
– Лапка, ты что, только сейчас вошла во вкус? – изумленно пробормотал Артур. – Или у тебя любовник завелся, и он тебя так завел?
– С ума сошел? Какой любовник? Откуда?
– Ну, Наташка, если б ты всегда была такой, никакие зайцы в нашей жизни бы не возникали.
– Ерунда. Если бы я всегда была такой, тебя бы потянуло к какой-нибудь снежной королеве.
– Ну, это вряд ли…
Наташа проснулась поздно. Артура не было. На тумбочке лежала записка. «Лапка, ты лучшая. Я тебя люблю с новой силой. И свежей страстью». О господи! Только мне его свежей страсти не хватало… А вот интересно, кому я изменяю? Мужу с Глебом, а сегодня ночью изменила Глебу с мужем? Нет, все-таки, мужу с Глебом. Ведь если бы не Глеб… ладно, пора вставать. У меня сегодня прорва дел и вечером надо выглядеть на все сто… Она услышала, что пришла эсэмэска. Открыла. Там был адрес. Похоже, это где-то в Ясеневе. Ничего себе! Шесть вечера, самые пробки. И как раз в сторону от Центра. Но что же делать…
Весь день ее мучил страх, что Кузьмин по каким-то причинам отменит встречу. Но звонка не было, и в пять Наташа поехала в сторону Ясенева. Без четверти шесть пришла эсэмэска: «Я уже на месте. Схожу с ума от нетерпения. Люблю».
Наташа ответила: «Еду, но на дороге пробки». Тут же пришел ответ: «Смиренно жду». Найдя с помощью навигатора нужный дом, Наташа огляделась в поисках машины Глеба. Он всегда ездил на черной «ауди». Но его машины не было видно. Зато Наташе удалось припарковаться достаточно близко от подъезда. Дом был огромный, кодовый замок в подъезде не работал. Пахло хлоркой. Наташа поднялась в лифте на одиннадцатый этаж. В разбитом и исцарапанном зеркале она себе понравилась. Неужели сейчас я его увижу?