Черта прикрытия
Шрифт:
— Как для такой молоденькой девушки, — сказал он, куснув ее шею (достаточно сильно, чтобы она ойкнула), — у тебя на редкостьдурные манеры, ты это знаешь?
— Конечно! — согласилась Плёр. Она знала, как надо разговаривать с Вепперсом. — Мне надо преподать урок хороших манер, так?
— Да, разумеется. Запиши себе в дневник.
Он отвел плававший на поверхности воды халатик в сторону. Плёр брассом устремилась к бортику, энергично гребя обеими руками.
— Я ненадолго! — крикнул он, увидев вернувшегося Джаскена.
Еще не отдышавшись после игр, чувствуя во всем
— Благодарю, Астиль, — сказал Вепперс, принимая из рук дворецкого чашку дымящейся настойки. — Вы свободны.
— Рад служить, — поклонился Астиль и вышел.
Вепперс подождал, пока его шаги не удалятся по коридору.
Что бы это ни было, оно выглядело как маленький клубок очень тонких ниток, оттенок которых менялся от матово-серебристого до синеватого. Вепперс подумал: если распутать их, внутри окажется нечто такое маленькое, размером, пожалуй, с галечный камушек, что его можно проглотить, даже не заметив этого.
Сульбазги, выглядевший усталым и почти больным, склонился над переплетением ниток.
— Это было найдено в печи, — сказал он, запустив руку в редкие нечесаные белые волосы.
— В какой печи? — переспросил Вепперс.
Он позволил втянуть себя в это дело, будучи в полной уверенности, что, хотя остальным и будет дьявольски тяжело разобраться с неприятными последствиями и зачистить следы, сам он может вполне положиться на этих людей и, выйдя сухим из воды, оставить все позади. В конечном счете, они за это деньги получают. Но, переступив порог этой комнаты, он подумал, что, возможно, настоящие проблемы еще только начинаются.
— Какова была температура печи? — спросил Джаскен. — Ничего ведь не должно было остаться. Никаких следов.
Сульбазги прикрыл ладонями лицо, чтобы не смотреть на Вепперса, и пробормотал:
— Мемориальный госпиталь Вепперса. Наша маленькая подружка. Прошлой ночью.
Господи Всемогущий, опять эта девка,понял Вепперс, и ему свело кишки. Что еще?Неужели капризная сучка вознамерилась досаждать ему даже из могилы?
— Хорошо, — медленно начал он, — пожалуй, мы все согласны, что это был очень, очень досадный несчастный случай. Но что этотакое? — Он потыкал пальцем в синевато-серебристый клубок на ладони Сульбазги. — Какое отношение имеет эта штука к...
— Это, — сказал Сульбазги, — все, что осталось от ее трупа.
— Ничего не должно былоостаться, — запротестовал Джаскен. — Может, печь не подогрели до...
— Блядская печь была
Джаскен яростно сдернул окулинзы с глаз, в которых полыхал гнев. Он, казалось, был готов кинуться в драку.
— Господа, тише, пожалуйста, — тихо произнес Вепперс, не дав Джаскену что-то ответить. Он посмотрел на доктора. — Сульбазги, пожалуйста, поясни для технически неграмотных: что это за штука?
— Это нейросеть, — сказал доктор пустым голосом.
— Нейросеть, — повторил Вепперс.
Он слышал о таких вещах. Этими устройствами пользовались высокоразвитые инопланетники, начинавшие, подобно сичультианам, с бренной телесной формы, всецело завязанной на биохимии, и не желавшие выгружать себя в Нирвану, Великую Пустоту или что-нибудь в этом роде. Когда им надо было вступить в прямое взаимодействие с машинным разумом или записать свои мысли, они надевали нейросетевую вуаль. А иногда они пользовались нейросетевыми кружевами, чтобы спасти свои задницы. Скопировать ментальное состояние и перенести душу куда-то в другое место.
Вепперс снова воззрился на Сульбазги.
— Ты утверждаешь, — медленно проговорил он, — что у этой девки в голове была нейросеть?
Но это невозможно. Сичультианцам запрещено пользоваться нейросетями. Да им, если на то пошло, даже гребаных наркосекреторных миндалин не разрешили выращивать.
— Похоже на то, — сказал Сульбазги.
— Почему этого никто не замечал? — спросил Вепперс, продолжая неотрывно глядеть на доктора. — Сульбазги, ты же ее сотни раз сканировал.
— Наше оборудование не приспособлено для поиска таких устройств, — ответил Сульбазги. Он опустил глаза, посмотрел на то, что держал в руке, и издал тонкий лающий смешок человека, доведенного до крайней степени отчаяния. — Чудо, что мы можем углядеть ее невооруженным глазом.
— Кто поместил в нее это устройство? — спросил Вепперс. — Сотрудники клиники?
— Это невозможно, — затряс головой Сульбазги.
— Кто же?
— С тех пор, как доктор сообщил мне об этой находке, я тут успел провести небольшое расследование, — вмешался Джаскен. — Нам нужна помощь, господин. Нужен кто-то, кто разбирается в такой технике.
— Сингре, — сказал Сульбазги. — Он знает. Если нет, он по крайней мере подскажет, у кого спросить.
— Сингре? — переспросил Вепперс, хмурясь. Джлюпианский торговец и почетный консул, его главный конфидент в инопланетной цивилизации, теснее прочих контактировавшей с Установлением. Джаскен бросил на хозяина кислый взгляд, и Вепперс понял, что начальник СБ согласен с мнением Сульбазги.
Оба доверенных человека Вепперса знали, что всю историю надлежит хранить в строжайшей тайне. С чего бы вдруг они предложили приплести сюда иномирцев?
— Он, она или оно... знает, — произнес Джаскен. — Оно хотя бы сможет установить, на самом ли деле эта штука — то, чем кажется.
— А чем она, блядь, кажется, а? — спросил Вепперс.
— Ну, это... может быть нейросетевое кружево, используемое в Культуре, — ответил Джаскен, набрав полную грудь воздуха. Он вдруг скорчил гримасу, и Вепперс понял, что мужчина на миг крепко стиснул зубы. — Трудно сказать, ведь это может быть и подделка. С нашей технологией...