Черта прикрытия
Шрифт:
— Какого хрена кому-то может понадобиться подделыватьэто? — сердито возопил Сульбазги. Вепперс жестом успокоил его.
Джаскен покосился на доктора, но продолжал:
— Как я уже сказал, мы не можем быть вполне уверены; именно поэтому нам нужно содействие Сингре, у которого есть необходимое диагностическое оборудование. Он поможет нам провести некоторые анализы, но я почти уверен, что это их устройство. Изделие Культуры.
Вепперс посмотрел на обоих мужчин.
— Изделие Культуры? —
— Очень похоже, — согласился доктор.
Вепперс взвесил клубок в одной руке, потом в другой. Клочок волос был бы тяжелее.
— Ладно, а что это значит? — спросил он. — Я хочу сказать, она ведь не считалась гражданкой Культуры и всякое такое?
— Нет, — сказал Сульбазги.
— И... она вроде как не контактировала ни с каким их оборудованием?.. — Вепперс отвел взгляд от Сульбазги и посмотрел на Джаскена. Тот стоял, приспустив ненужные окулинзы и перехватив рукой в фальшивой лангетке грудь, а локтем другой руки опираясь на нее. Пальцы снова и снова теребили собравшуюся в морщинки кожу возле губ. Он все время хмурился.
— Нет, — повторил Сульбазги. — Она могла даже не подозревать, что у нее внутри находится подобное устройство.
— Что? — переспросил Вепперс. — Но как?
— Такие кружева растут внутри, — ответил Джаскен. — Если в нее заложили семя будущей нейросети, то кружево постепенно оплело весь ее мозг и проникло в нервную ткань. Когда эти устройства достигают полного развития, каждая клетка мозга, каждый синапс оказываются оплетены такими вот ниточками.
— А почему ее башку не раздуло, как переспелый фрукт? — спросил Вепперс.
Он улыбнулся, но никто не отреагировал на его шутку. Это было очень странно и ничего хорошего не предвещало.
— Потому что устройства вроде этого весят менее полупроцента от общей массы мозга, — сказал Джаскен. Он показал на клубок, лежавший в ладони Вепперса. — И даже в таком состоянии, как видите, штука эта почти не занимает места. В живом мозгу ее омывают жидкости или заполняют участки самой мозговой ткани. Самые тонкие волоконца кружева так малы, что невооруженным глазом их невозможно разглядеть. Вероятно, они-то и сгорели в печи. Но не более того.
Вепперс посмотрел на странное устройство. Оно выглядело так жалко и неприметно...
— А зачем его туда засунули? — спросил он обоих помощников. — Что оно там делало? Полагаю, можно считать доказанным, что никакими сверхъестественными способностями оно ее не наделило.
— Эти устройства используются для снятия личностных слепков, — ответил Джаскен.
— Для хранения души, за неимением более подходящего термина, — прибавил Сульбазги.
— Это позволяет гражданам Культуры воскреснуть, если они умерли не по своей воле, — продолжал Джаскен.
— Я знаю, — терпеливо заметил Вепперс. — Я и сам заглядывался на такую технику, не думаете же вы, что я не завистлив?
Он снова попытался пошутить и снова не получил поддержки. Это уже было серьезно.
— Господин, — сказал Джаскен, — нельзя исключать, что записанная нейросетью информация — копия ее личности — была передана куда-то в другое место в миг ее смерти. Собственно, для этого такие душехранительницы и предназначены.
— Передана? — проскрипел Вепперс. — Куда же?
— Недале... — начал было Джаскен.
— Я не понимаю, как такой фокус вообще удалось провернуть, — покачал головой Сульбазги, метнув быстрый взгляд в сторону Джаскена. — Я тоже провел кое-какие разыскания. Душеперенос требует времени и полноценного клинического исследования субъекта. Не забывайте, речь идет о полном личностном слепке. О каждой мысли и каждом воспоминании. Эту информацию нельзя передать за пару ударов сердца, будто какое-нибудь сраное текстовое сообщение.
— Мы имеем дело с технологией инопланетной цивилизации Восьмого уровня, — с неожиданно прорвавшимся презрением процедил Джаскен. — Вы понятия не имеете, на что они способны. Мы в данном случае ничем не лучше не знающих колеса дикарей, которым подсунули голоэкран. Все, что мы можем сказать, глядя на него: это устройство-де не может функционировать, потому что нельзя стирать и перерисовывать наскальные рисунки с такой скоростью.
— Но должны же быть какие-то ограничения, — настаивал Сульбазги.
— Несомненно, — фыркнул Джаскен. — Но мы не можем судить, в чемони состоят.
Сульбазги набрал побольше воздуха в грудь, готовясь разразиться пламенной тирадой, но прежде чем ему это удалось, заговорил Вепперс.
— Как бы там ни было, это дурные вести.
Он отдал Сульбазги остатки кружева. Доктор сграбастал клубок, положил в карман лабораторного халата и тщательно застегнул его.
— Если, — сказал Вепперс, — эта фиговина записала ее душу, то она может помнить...
— Все, — ответил Сульбазги, — вплоть до последней секунды.
Вепперс покивал.
— Джаскен, — сменил он тему, — ты не был бы так любезен навести у Ярбезиля справки на предмет наших отношений с Культурой?
— Да, господин, — Джаскен, слегка поклонившись, на миг отвернулся, чтобы связаться с личным секретарем Вепперса, который, без сомнений, уже сидел в полной боевой готовности за рабочим столом в офисной гондоле Гало VII. Джаскен выслушал ответ секретаря на вопрос Вепперса, что-то пробормотал и повернулся к хозяину. — Ярбезиль охарактеризовал наши отношения с Культурой как туманные.