Черти поневоле
Шрифт:
У Шлоссера было шумно. Поврежденную дверь «Запорожца» сняли, и Гаврила с увлечением рихтовал помятый в битве металл. Сначала он прицеливался фасеточным глазом, а потом наносил сразу серию ударов. В этот момент молоточек в его руке словно растворялся в воздухе. Работа продвигалась быстро. Саму машину Шлоссер загнал на эстакаду.
Эх, какая же ты страшная!И накрашенная страшная,И некрашеная страшная.ВсеОн напевал, отвинчивая блок управления. Евстигнеев с Полумраковым осматривали эфирозаборник, Костя и инопланетянин Крян были на подхвате.
– Что я говорил! – донесся из кабины голос Шлоссера. – В порядке блок управления, только проводок отлетел. Ну мы его сейчас поставим на место и припаяем. Вот так!
Через минуту поставили дверь, и Шлоссер отбежал в сторону, чтобы окинуть машину придирчивым взглядом.
– Все путем! – сказал он, довольно потирая руки. – Теперь бы камень наш, так сказать, чудес! Восстановить непроницаемость и герметичность. Костя, он у тебя?
– У меня, – отозвался Евстигнеев, – дома остался.
– Это несерьезно, – сказал Шлоссер.
– Потаскай его с собой, – нахмурился Евстигнеев. – Знаешь, как он щиплется? Аж искры из штанов летят! Что я, фейерверк ходячий?
– Давайте я сбегаю, – сказал Костя, – одна нога здесь, другая – там!
– Только не задерживайся, – согласился Евстигнеев, – нам еще Кряна сватать.
– Ой! – сказал Крян, от смущения переходя на инопланетный акцент. – Я есть смущенный, когда влюбленный, такой красивый баба, мне много-много стыдно есть!
– Ты, главное, не тушуйся, – усмехнулся Шлоссер. – Если не понравится, другую найдем. У нас их навалом!
– Все, побежал! – сказал Костя и второпях едва не наступил на Антуана.
– Кошмар! – завопил кот, роняя только что прикуренную сигарету. Она упала, рассыпая золотые искры. – Всю шкуру истоптал, слон ходячий!
– А ты что на дороге залег, как партизан? – рассердился Костя. – Хорошо, еще цел остался.
– Какой позор на бедные седины! – заорал Антуан, но тут же поправился: – На бедные рыжины! Пихнуть меня лаптёй дремучего детины! Я требую себе за это колбасы.
Неожиданно Антуан притих – видно, заметил, что Гаврила как-то очень уж нехорошо на него посматривает.
– Но-но! – сказал кот. – Ты, микрочип на ножках, ты не того!.. Потише! – Он пробормотал что-то еще, но Костя был уже за калиткой. Интеллектуальный замок захлопнулся за ним с каким-то особым остервенением.
Костя перебежал дорогу, свернул в переулок и на полном ходу врезался в угрюмую компанию из четырех здоровенных парней.
– В-вау! – взвыл один из них и запрыгал на правой ноге. – Ой, больно! Всю мозоль отдавил, гнида, змей! Ох! Ух!
– Хлюп-хлюп-хлюп! – зашмыгал носом другой. – Ты, жмей, вешь нош мне башкой швернуй!
Костя отскочил от парней как ужаленный и пробормотал:
– Извините, ребята, я нечаянно!
– За нечаянно бьют отчаянно! – крикнул удивительно длинношеий детина, которому досталось меньше всех. – Берем его, пацаны!
Однако тот, которому отдавили мозоль, перестал наконец плясать и вытер слезы.
– Тихо, Серый, остынь. – Он внимательно посмотрел на Костю, но, очевидно, не узнал. – Мы потом пересечемся. Стрелку забьем на фиг!
– Ладно, – сказал Костя, – забивайте чего хотите. Я же сказал – нечаянно!
– Шеф, а можно я ему в лоб дам? – попросил тот, которому не повезло с носом.
– Дай, – сказал Эдик, – разрешаю. Но только один раз.
– Держись, земеля! – предупредил Толян и, размахнувшись, нанес сильнейший боковой. Костя едва успел присесть, и кулак Толяна сочно вмазался в физиономию шефа.
– Квак! – сказал шеф негромко и улегся на песок.
Костя немедленно вскочил на ноги. Рядом стоял Толян и с удивлением рассматривал свой кулак. Притихший Эдик лежал на тропинке.
– Идиоты! – выкрикнул Костя и торопливым шагом направился к евстигнеевскому дому.
– Ну все, пацан, – донеслось до него, – ты сам подписался!
«Что это за парни? – думал Костя. – Откуда взялись на нашу голову? Постой-ка! Да ведь один из них был сегодня у директора. Его медведь тяпнул! Значит, это те самые бандиты? Ну и дела!»
Он быстро прошел в калитку, нашел под половичком ключ и отпер дверь. Камень чудес лежал в ящичке стола и осторожно поблескивал. Костя посмотрел на ящичек, который вдруг стал необыкновенно красивым и тяжелым, и понял, что камень превратил деревянную вещь в золотую. Наверное, для поддержки собственного имиджа.
Он взял камень чудес и сунул его в карман. Камень сердито фыркнул, очевидно, возмущенный бесцеремонностью, и Костя невольно подпрыгнул. Из кармана посыпались искры.
В это время в дверь постучали. Костя открыл и увидел на пороге соседку Евстигнеева, Жульетту.
– А я думаю, кто это в доме у моего соседа шурует? – заговорщицки подмигнула она. – А это, значит, ты? Воруем потихоньку, да?
– Жульетта… – Костя от возмущения забыл ее отчество. Старуха осклабилась еще больше:
– Кому Жульетта, а кому Джульетта Христофоровна! Да ты не смущайся. Грабь! А я погляжу.
– Да вы что такое говорите-то?! – Костя покраснел до корней волос – я по делу забегал. Мы… Мы один инструмент забыли.
– Ага! – кивнула ядовитая соседка. – Я так и думала. Деньги-то все спер? Нет? Так ты не тушуйся, еще пошуруй!
– Это бред! – сказал Костя. – Придет Евстигнеев, спросите у него.
– А чего ж ты так торопишься, если бред? – не отставала Жульетта. – Извели милиционера, так, значит, все можно? А теперь, может, я за него!
– За участкового? – усмехнулся Костя.