Черти поневоле
Шрифт:
– Два – ноль! – горделиво прошептал Эдик, вспомнив потерявшего сознание Агафонова, и впервые уважительно подумал о рогах. Как часто в городских разборках ему не хватало именно такого, самого решающего аргумента!
– Замок, – сказал он негромко, и Толян в одно мгновение подобрал ключ.
Братки прислушались. Все было тихо.
– Пошли! – сказал Эдик и открыл дверь.
Внутри было темно и тихо. Правда, тишина, в отличие от темноты, была относительной. Все пространство цеха было наполнено какими-то вздохами, шепотом, нежной
Даже в такую позднюю пору здесь теплилась механическая жизнь.
Шелестел вентилятор, нагоняя теплый, пропахший травами воздух. Еле слышно гудел водяной насос. Все эти звуки казались такими теплыми и добрыми, такими уютными, что Эдика невольно потянуло в сон.
Однако умиротворение длилось недолго. Серый, став длиннее вершков на пять из-за шеи и на целых десять из-за рогов, зацепился за какие-то провода, рванулся, послышался электрический треск, и маленькая фиолетовая молния вошла ему прямо в лоб.
Колян и Толян присели от страха. Однако Эдик не растерялся. Чиркнув спичкой, он быстро огляделся, увидел стоящую сбоку метлу на длинной деревянной ручке, схватил ее и по всем правилам техники безопасности хрястнул этой самой рукоятью Серого аккурат между рогов.
Провода отцепились и перестали искрить. Было слышно только, как Серый дробно стучит зубами.
– Порядок, – прошептал Эдик. – Пацаны! Ищите, где-то здесь выключатель. Только не замкните еще что-нибудь!
Колян и Толян принялись шарить по стенам и тут же с размаху угодили в чьи-то мягкие, но сильные объятия. Послышался сочный звук поцелуя и сдавленный стон.
– Вы чего там, сдурели, что ли? – разозлился Эдик. – Нашли время баловаться! – В ответ раздались новые поцелуи и какие-то странные писки.
Эдик понял, что толку от подельщиков не дождаться, зажег еще одну спичку и при свете слабого дрожащего пламени увидел потрясающую картину.
Отовсюду к ним шли, тянулись, лезли какие-то странные люди в халатах. Только когда спичка погасла, он понял, что это женщины.
Эдик рванулся к стене и каким-то чудом отыскал пакетный выключатель. Под потолком вспыхнуло несколько запыленных лампочек, и при их свете шеф разглядел все подробно.
Пространство цеха ожило. Откуда-то из шкафов, из-за станков, из каких-то сундуков лезли одетые в халаты работницы.
«Влипли!» – с ужасом подумал Эдик и только тут заметил, что работницы были какие-то странные и как бы даже не очень живые. Идвижения у них были нечеловеческие, и вообще они были похожи на надувных резиновых дам, которые продаются в специализированных магазинах за не очень высокую цену.
Он оттолкнул несколько протянувшихся к нему рук и теперь уже в точности убедился, что они – резиновые. Вдобавок под халатами у бесстыжих баб явно ничего не было.
«Откуда они взялись?» – мелькнула и пропала бесполезная мысль, и в то же мгновение резиновые губы плотно прижались к его губам, напрочь перекрывая дыхание, а нахальные, развратные вялые руки принялись стягивать с Эдика одежду.
То же самое происходило и со всеми остальными. На месте Серого уже шевелилась резиновая куча, из которой вылетели штаны братка и его спортивная куртка.
Толяну как-то удалось освободиться от одной фурии и пнуть ее ногой. Фурия отскочила, как резиновый мяч, но на ее место тут же встали две новые. Толяна повалили.
«Рогами надо действовать», – подумал Эдик, с трудом отлепляя от себя скользкие резиновые губы и жадно глотая воздух. Но он даже не смог пошевелить головой. Две красотки, бессмысленно улыбаясь, навалились на него сверху и прижали к полу. То, что он лишился штанов, шеф понял только через минуту, и запищал тонким истерическим голосом. Погибать от резиновой любви было страшно.
И вдруг что-то переменилось. Послышался шум шагов, хлопнула дверь, и чей-то знакомый голос произнес:
– Развлекаемся? Ну-ну!
– Спасите! – простонал Эдик, нечеловеческим усилием освобождая голову. – Помогите!
Только тут он увидел стоящего неподалеку человека. Это был Лисипицин. Он с любопытством смотрел на Эдика и, видимо, получал большое эстетическое наслаждение.
– Ну что? – ухмыльнулся Лисипицин. – Я вижу, вы не скучаете? Нашли занятие по душе. Желаю приятно провести время!
Эдик заворочался, что было силы:
– Командир… Выручай…
– За десять процентов? – поинтересовался Рудольф Адольфыч. – Нет уж, без вас обойдусь. Думаю, к. утру от вас мало что останется. А что останется… – тут он хохотнул, – резиновые бабы утащат с собой.
Чмок, чмок!
Сразу с двух сторон на Эдика навалились еще две резиновые крали, и он снова на какое-то время потерял способность говорить.
– Двадцать процентов! – крикнул шеф, когда ему удалось освободить губы.
– Ну-ну! – сказал Лисипицин и не спеша направился куда-то в глубь цеха.
– Спаси-ите! – завизжал Эдик.
Лисипицин остановился.
– Ваши условия? – прохрипел шеф.
– Вот это другой разговор! – Рудольф Адольфыч не спеша вынул сигарету, закурил и медленно, с видимым удовольствием, затянулся, наблюдая за Эдиком. – Мои условия прежние! – сказал он наконец, докурив сигарету. – Я слов на ветер не бросаю и партнеров не обманываю.
– Прости… те! Я больше… Ох! Ух! Не… бу… Чмок!.. ду!
– Ладно! – сурово сказал Лисипицин, – Так и быть. Бахыт компот! – страшным голосом произнес он.
Душный воздух вздрогнул, как от удара грома, и резиновые дамы дружно встали на ноги, отпустив своих пленников. Эдик был готов поклясться, что на их мордах было написано страшное разочарование.
– Шараш монтаж! – прошептал Лисипицин, и работницы побрели кто куда.
Большинство из них расселось за столы, на которых горками были свалены пластмассовые детали. Часть залезла в шкафы, несколько, не таких надутых, протиснулось в щель между стеной и перегородкой.