Чертобой. Свой среди чужих
Шрифт:
— А за это — расстрелять второй раз.
— Никуда ввязываться и не собираюсь. — Никитин почесал кончик носа указательным пальцем, вздохнул и принялся развязывать мокрый узел на веревке. — Одним глазком, ей-богу, одним глазком.
Размахнулся, забросил освободившийся швартовый конец на корму толкача и похлопал на прощание по теплому борту. Течение подхватило легкую лодку, но Иваныч не спешил браться за весла. Зачем напрягаться, если до города еще километров пять? Лучше спокойно спуститься, чем целый час, если не два, шлепать по берегу. Это время можно потратить
Стоп, а магазины к автоматам? Забыл, раззява! И что же теперь делать? С тоской в глазах посмотрел на уже далекий толкач, потом перевел взгляд на маленькие лопатки весел и махнул рукой:
— Да не воевать же! В разведку. Зачем мне в разведке автоматы? — Он вспомнил, как Чертобой-старший рассказывал о низкой эффективности пуль против тварей по сравнению с дробью и картечью. — Отобьюсь, чо!
Чайка, кружившая над лодкой, от громкого голоса шарахнулась в сторону, не забыв мстительно капнуть точно на макушку. Бабах! Расплата последовала незамедлительно — наглую птицу перевернуло в воздухе несколько раз, смяло, как бумажную салфетку, и отбросило на близкий берег.
— Говорил же — отобьюсь! — Героический разведчик гордо выпятил грудь колесом, но тут же икнул, испортив торжественность момента.
Из кустов, куда упала дичь, послышалась подозрительная возня и смачное чавканье.
— Кто это там?
Эхо насмешливо повторило:
— Ам… ам… ам…
— Сейчас ведь стрельну!
— Ну… ну… ну…
Затаил дыхание и повел стволом, пытаясь ориентироваться на звук. В кустах стихло. И тут же… бум-бум-бум-бум… Пулеметные очереди скорее угадывались, ощущались телом, чем слышались, но подействовали как сигнал боевой тревоги.
— Наши воюют! А я тут… баран…
Плеснули весла, резко загребая воду, и резиновая лодка рванула вниз по течению. Из прибрежных кустов ее провожал немигающий взгляд зеленых глаз с вертикальными зрачками — зверь с налипшими на морду белыми перьями убедился, что возможный конкурент уходит, и вернулся к трапезе. Его не смущали ни далекие очереди, ни попадающиеся на зуб дробинки… у него свое — подкрепиться чуть-чуть и идти туда, куда зовут чувства, инстинкты и разум. К воплощению духа Старшей Матери. А человек… что человек? Великая укажет более приличествующие настоящему эйнеро цели.
И тут же появилась мысль. Страшная, ужасающая, требующая немедленного действия — эта особь может причинить вред ЕЙ! Сразу встала дыбом шерсть на загривке, из горла вылетело что-то, напоминающее хрип пополам со стоном, а длинные когти рванули ни в чем не повинную траву. Бежать, остановить, предупредить, защитить! Вперед, эйнеро, тебя ждет славная смерть!
Время тянется бесконечно долго, если чего-то ждешь, и бежит стремительно в случае, если куда-то не успеваешь. Никитин то и дело поглядывал на часы и ругался вполголоса, боясь сбить дыхание. Вертлявая резиновая лодка на все попытки прибавить скорость отвечала равнодушным презрением и не собиралась потакать прихотям неумелого гребца. Нужно побыстрее? Вылезай и топай пешком. Или научись нормально работать веслами, а не размахивать ими бестолково, поднимая тучи брызг и распугивая рыбью мелочь. Адмиралъ, мля, недоделанный.
А вот зверя, сопровождающего Иваныча по берегу, такая неторопливость радовала. Не то чтобы он ощущал какие-либо эмоции, но где-то в глубине мохнатой душонки проскальзывало удовлетворение от того, что подозрительный тип всегда на виду и не сможет тайком подобраться к НЕЙ. При мысли о Старшей Матери хищника захлестывала ранее не испытываемая теплая волна. Спокойствие, восторг… все одновременно. А человеческую особь убивать не обязательно, достаточно укусить за самую верхнюю часть нижних конечностей, строго дозируя яд, и бросить добычу к ногам Великой!
Или?.. Зверек остановился, обдумывая посетившую его идею. А что, если поторопить события и заставить злоумышленника высадиться пораньше? Ведь можно проткнуть надувное плавательное средство, сделанное, судя по всему, из шкуры беременной самки нейтака. Вот если бы была не зеленая, а голубая, тогда даже пробовать не стоило — эти самые нейтаки меняли цвет вместе с половой принадлежностью один раз в двенадцать оборотов, отращивая в период спаривания неуязвимую броню. И агрессивными становились, начисто отбив у эйнеро привычку даже близко подходить к воде.
Что же такого придумать метательного? Лук со стрелами? Во-первых, нет тетивы, а во-вторых… Что там в Программе об использовании оружия? Погодите, какая Программа, если самой Старшей Матери грозит опасность? А не пошли бы все программисты…
В голове громко щелкнуло, и перед внутренним взором появилась скалящаяся в улыбке зубастая морда:
«Посылай в собачью задницу, сынок».
Кто такие собаки, зверь, конечно же, знал и на вкус всегда мог отличить от зайца или кошки, но неужели их нужно было использовать как-то иначе?
«Великий?»
«Не льсти мне, юный падаван. Всего лишь заместитель по воспитательной и политической части. Чувствуешь разницу?»
«Стоящий Рядом, это ты?»
«Должность немного по-другому называется, но суть угадал. Возьми с полки пирожок».
«Что?»
«Не обращай внимания. Какие проблемы, эйнеро?»
У зверя дыхание перехватило от почтения и благоговения — его заметили и о нем беспокоятся! И даже хотят помочь. Он сосредоточился, стараясь не упустить в передаваемой картинке ни одной мелочи — для него это может быть мелочью, но тот, кто Стоит Рядом, наверняка имеет свое, единственно правильное мнение.
«Хренассе, герой отыскался».
«Я?»
«Ты герой, да. Лев комнатный. Погоди, сейчас переключу на высокое начальство».
«Саму?..»
«Ясен пень — орлы мух не ловят».
В мозгах опять щелкнуло, засвистело так, что болезненно заныли клыки, промелькнула морда одноухого собрата с выпученными глазами, и появилось лицо. Лицо, при виде которого захотелось застыть и больше никогда не двигаться. Можно даже не жить — все, что будет дальше, лишь мгновение по сравнению с сегодняшней краткой, но вечностью.