Чертог Белой Ночи

Казанцева Мария

Вся комната была плотно заставлена старой мебелью, и не проходило и дня без ушибов пальцев ног или синяков на коленях. Она успела уже дважды больно удариться ногой о разложенный диван, на котором лежал молодой человек с взъерошенными волосами. Он ревниво наблюдал, как она одевается. Яра в очередной раз поймала его взгляд через зеркальную дверцу шкафа. В неудобной тишине она смотрела на его отражение, но так и не решалась снова заговорить. Теперь всё их общение сводилось к его бесконечным вопросам и полному отсутствию ответов у неё, что из раза

в раз приводило к громким ссорам.

– Не думай, что я смирился с тем, что теперь ты от меня всё скрываешь, – твёрдо начал он, показывая, что его кредит доверия на исходе. – Я должен как-то объяснить отцу, что с сегодняшнего дня в магазине ты будешь работать только три раза в неделю.

– Слава, ты же знаешь, что я не хочу врать. – Она повернулась к нему и прислонилась спиной к дверцам шкафа. – Просто я не могу никому ничего рассказать.

Её глаза без устали искали хоть каплю понимания в его раздражённом взгляде, но всё было напрасно. Он словно перестал её слышать ещё три недели назад.

– Во сколько тебя ждать сегодня? – повышая голос, спросил он, и стены крохотной комнаты будто сдвинулись на полметра.

– Не позднее одиннадцати.

Опомнившись, Яра достала шкатулку с украшениями из нижнего ящика стола. Её пальцы второпях начали перебирать безделушки, пока она не нашла толстый плетёный браслет с пером и свитком. Без него она не смогла бы сегодня попасть в Цитадель. Яра убрала шкатулку обратно, задвинув ящик ногой, а потом застегнула серебряный токен на тугой замок, дважды обернув его вокруг запястья.

Слава ловко схватил её за руку. Она попыталась вывернуться, но он держал её слишком крепко и теперь не отрывая глаз рассматривал браслет.

– Об этом ты тоже не можешь рассказать?

– Я уже рассказала тебе всё, что могла, – мягко ответила она, но её тёмно-карие глаза стали почти чёрными.

– Ничего, если быть точным.

Он разжал пальцы, оставившие красный след поверх её запястья.

– Я же не спрашивала тебя, где ты был и почему опоздал, – осторожно напомнила ему она о том, что прождала его больше часа, прежде чем пропасть.

– Ещё бы тебе хватило наглости заявиться, два дня не ночевав дома, и спрашивать у меня, почему я опоздал!

Какое-то время Яра смотрела на него, сохраняя молчание, пытаясь найти силы, чтобы попробовать снова сгладить разговор, но его безразличный вид не упрощал ей задачу.

– Мы вместе уже два года, – наконец начала она настолько спокойным тоном, насколько это было возможно. – Скажи мне, я хоть раз заставляла тебя сомневаться в себе? Неужели простое доверие тебе не под силу?

– Тебя не было целых два дня и две ночи! А потом ты появляешься и говоришь, что это секрет! Сейчас ты собираешься куда-то, но не можешь сказать куда и требуешь от меня простого доверия! Почему я должен тебе верить?

– Потому что это не только мой секрет. – Эта неосторожная фраза всё испортила.

– И чей же ещё этот секрет, о котором ты никому не можешь рассказать? – Он поднял на неё покрасневшие

глаза. – Нет, с меня хватит! Я поверил тебе и думал, что со временем всё прояснится, но ошибся. У тебя есть время, чтобы ты смогла переехать, но я хочу, чтобы ты как можно скорее исчезла. – Он вышел, хлопнув дверью, а она осталась стоять в комнате, из которой будто выкачали весь воздух.

Сколько Яра себя помнила, жизнь не давала ей сделать выбор, и приходилось принимать всё так, как есть, – жить как получается, и получалось неплохо. Теперь, когда она впервые приняла решение, земля ушла из-под ног. Было ли это правильное решение, она не знала, но забыть обо всём и вернуться к привычной жизни сейчас казалось недостижимым.

Выскочив из подъезда, она почти бегом направилась в сторону Цитадели, парящей в волшебном тумане, как мираж над городом. Пять её стройных башен были видны с каждой маленькой улочки. Ей всегда казалось, что Петербург появился, чтобы обрастать легендами, словно мрачный герой загадочной истории. Он распускал по ветру полы плаща, расшитые тайнами, и молча очаровывал. Чем ближе Яра оказывалась к Цитадели, тем чаще встречала прохожих в длинных мантиях, вычурных кителях и строгих мундирах. Они – герои, сошедшие со страниц неизвестных рассказов, – похитили её сердце волшебством, которое творили прямо на глазах, и странными разговорами, которые преследовали её всю дорогу к Цитадели.

Яра прошла деревянный мост через пролив. Вблизи Цитадель переставала мерцать, как видение. К её многочисленным воротам вели широкие ступени. Около них стоял знакомый хранитель в чёрной форме вместо синей. Макс облокотился на мраморные перила ступеней Цитадели и всматривался в даль противоположного берега Невы. Короткие кудри, скрывавшие широкий лоб, придавали его профилю старомодности, с которой он гармонично вписывался в строгий петербургский пейзаж.

Макс увидел её и махнул рукой.

– Наверное, я никогда не смогу привыкнуть к этой громадине. – Яра подошла к нему и подняла взгляд к сверкающим крыльям одной из башен.

– В свой первый день я думал так же, – сказал он, и чудная улыбка появилась на его лице: улыбался и хмурился он одновременно. – Теперь не могу и представить это место другим. Оно необыкновенное даже по меркам нашего мира.

– Когда её построили? – спросила Яра, чувствуя, как его голос начал отдалять тяжёлое начало этого дня.

Макс потёр пальцами край подбородка.

– В конце девятнадцатого века, – навскидку ответил он. – Вообще, для таких вопросов есть историческая секция в библиотеке. Похоже, что с неё мы и начнём.

Он осторожно коснулся её плеча, предлагая подниматься, и они пошли к железным воротам с изображениями грифонов, через которые оказались в людном холле Цитадели.

– Слева, в первой башне, – Магистрат. Справа, во второй, – лечебное крыло, – говорил Макс, когда они шли через огромный зал. – Ты там уже была. Кстати, Артём передавал привет и звал в гости на чай с печеньем.