Чертов Викинг наших дней
Шрифт:
Дверца шкафа распахнулась и оттуда вылезла Сашка.
– Так, – пояснила она в ответ на недоумевающие взгляды, – я сложила туда всё самое ценное и теперь забью дверь гвоздями до конца ремонта.
– Самое ценное – это твой мусор из тумбочки? – уточнил Дэн.
Сашка посмотрела на него с жалостью:
– Самое ценное – это пачки чистой бумаги и канцелярские принадлежности. И так все, кто забегает хоть на минутку, сразу тырят у нас ручки, а если тут будут шляться рабочие? Да хорошо если столы останутся!
Антон
– Всё, можешь гвоздями не заколачивать, теперь его никто, кроме меня, не откроет.
– Я бы предпочла, чтобы его не открыл никто, кроме меня, – укоризненно выговорила ему Сашка.
– Не подумал. Да ладно, я ж всегда тут.
– Ну да, – ведьма скептически смотрела на шкаф и размышляла, понадобится ли ей оттуда что-нибудь в течении пары дней, – всегда. Когда ты не у байкеров, не дома, не в другом мире, не в баре или еще где-нибудь…
– Народ, у меня клаустрофобия, – пожаловалась Леська со своего рабочего места. Заставленная с четырех сторон столами, она уже набила синяки на обеих коленках.
– Скандальный вы, маги, народец, – съязвил Дэн. – Чего ты вообще туда лезла, ты что, работать собралась?
Леська поняла, что сваляла дурака. Тем более, что вся оргтехника была отключена из розеток.
– Это у нее рефлекс, как у собаки, – объяснила Сашка, – Зашла в офис, плюх на место и давай арбайтен. И пофиг, что вокруг.
– С вами вокруг вообще можно спятить, только автоматизм и выручает, – беззлобно огрызнулась Леська. Радостную дискуссию, кто самый ненормальный, прервало появление Глеба. Начальник возник на пороге, деловито оглядел кавардак и приказал:
– Так, возьмите газетки, вон там в углу старые выпуски, и застелите мебель. Чем лучше застелите, тем меньше потом отмывать от краски. А как у нас «аккуратно» красят – вы знаете. Всё, скоро придут маляры, так что вперед и с песней. Я в типографию, – и утопал дальше.
– Легко ему говорить… – промычала Сашка, озирая разномастный склад мебели, которую предлагалось застелить. – Да мы тут до китайской пасхи провозимся.
– Что ты предлагаешь? Потом отмывать до китайской пасхи? – Дэн склонился над стопкой газет, поднял верхнюю пачку и разразился громким чиханием. Газетки лежали там давно, успели пожелтеть от времени, а стиранием с них пыли никто себя не утруждал.
– Я предлагаю пойти поесть, – практично заявила ведьма. – Поработать мы всегда успеем, а вот с обедом можно и пролететь. Кто со мной?
– Я! – сквозь чихания рявкнул Дэн. Иметь дело с газетками ему расхотелось.
– Не, я не голоден, – отказался Антон.
Леська только пожала плечами:
– Саш, я только из дома, нельзя же все время жрать..
Подруга уже стояла в дверях, приплясывая о нетерпения:
– Окей, задохлики, морите себя голодом, а мы пошли. Скоро будем, –
– Блин, напылил тут, – Антон обошел газетную кучу и дернул створку окна. Старая деревянная рама заскрипела, и огромное окно впервые на Леськиной памяти открылось настежь. Обычно внешний мир долетал в их редакцию только через форточку, а сейчас в распахнутый прямоугольник хлынуло солнце, ветер, уличный шум, запах нагретой земли и травы – полное буйство жизни.
Антон уселся на подоконник, привалившись спиной к оконной раме и позвал:
– Иди сюда.
Леська перелезла через очередной стол и примостилась напротив друга, свесив ногу наружу. Подоконник был гранью двух миров – пыльного предремонтного офиса и яркой, полной жизни улицы.
– Для полного счастья сюда бы еще тазик с черешней, – Леське вспомнилось босоногое детство. Антон согласно кивнул. Увы, наколдовать себе материальные блага, пусть даже и съедобные, ни один маг не был способен.
Парень какое-то время рассматривал подругу, довольно пригревшуюся на солнце. Ему в глаза бросились разные серьги – на одной из них висела связка из трех маленьких перьев.
– Ты носишь амулет левитации? – поинтересовался он, глазами показывая на серьгу.
– Мне Сашка его сделала, заколдовала на моей крови. Говорит, что на короткое время должен подействовать, – хмыкнула Леська.
– Ты в курсе, что можешь обойтись и без него? Ты же маг воздуха.
– Пока что гравитация сильнее моих магических умений, – с сожалением сказала Леська.
– Пробуй магически уменьшить свой вес. Постепенно. Принцип тот же, что с амулетом. Берешь за основу вес пера… – Антон попытался по возможности понятнее объяснить, как запудрить самой себе мозги, убедив, что вес тела не больше веса перышка. Леська невольно заслушалась – по его рассказу выходило, что все проще пареной репы. Она была уверена, что на практике так не бывает. «Для него всё просто, – думала она, глядя на приятеля, – как в том анекдоте, когда ученик не знал, что задача нерешаема и решил ее походя, случайно. Он уверен, что колдовать легко, и для него оно все так и есть… Я вот не могу определить назначение ни одной его цацки, коими он обвешан в избытке…»
Леська задумчиво скользила взглядом по амулетам Антона, пока не остановила глаз на его шее.
– Почему ты все время носишь этот ошейник? – неожиданно для себя самой спросила она. – Он не твой, я чувствую.
Антон затянулся сигаретой, медленно выдохнул. Слишком хорошо было сидеть тут, на облупленном подоконнике, жмурясь от солнца, рядом с ней.
– Я не могу его снять, – честно сказал он.
Леська внезапно подалась вперед и провела руками по ошейнику. Глаза ее изумленно расширились – на ошейнике не было застежки, сплошная полоска кожи без швов.