Чертова баба
Шрифт:
Не этим ли и вызвана серия смертей вокруг писательницы Погребижской?
Первым пал смертью храбрых доктор… Возможно, он сообщил писательнице, что болезнь отныне вошла в последнюю стадию, сопровождающуюся изменениями психики, когда больные даже нуждаются в принудительной изоляции…
И как гонцы в древности, приносящие дурные известия, доктор Милованов был за это наказан.
За доктором последовал безобидный Леша Суконцев… Мотив? Болезнь и безумие не нуждаются в мотивах.
А Селиверстов,
Аня вгляделась в цифры на могильной плите Константина Погребижского.
Вот она, дата его смерти… Нет, не два года назад. Совсем не два. Уже пять лет прошло с тех пор, как брат писательницы умер. Брат Погребижской, скорее всего, умер сам. Естественный конец…
Светлова перевела взгляд на портрет Константина Погребижского. Что можно понять по такому изображению? Ну, пожалуй, только то, что они с сестрой были довольно похожи. Даже, пожалуй, очень похожи. Но, что толку от этого открытия?
Как вот узнать, не связана ли все-таки и с этим человеком какая-то загадка? В общем, столько вопросов…
А что тогда Лидия Евгеньевна? Какова ее роль?
Нет, никак пока не состыковывалось то, что Светлова выяснила, продвигаясь в своем расследовании вперед…
Да и не вперед Анна, возможно, продвигалась, а в какой-то туман. Вся информация какая-то противоречащая, странная… Никакой ясности.
Кстати, о тумане…
И Светлова снова потащилась в «Туманность Андромеды».
«Какова тогда роль Лидии Евгеньевны? — размышляла она по дороге. — Какова?!»
Час битый Анна ждала, пока для нее найдется немного времени. Наконец нужный ей собеседник освободился. Но, увидев Светлову, просовывающуюся в кабинет, тут же замахал руками.
— Только ради Андрея Кронрода! — однако сразу же, с порога сообразительно предупредила Анна издателя.
— Ну, хорошо… ради Андрея, — согласился тот.
— А если бы Погребижская перестала писать — заболела, например? — сразу перешла к делу Светлова.
— Чего-чего?
— Ну, если бы Погребижская не писала больше приключения Рика? Что бы стало с вами, например?
— Бросьте! Она всегда отличалась завидным здоровьем! Тьфу-тьфу, — хозяин «Андромеды» сплюнул через левое плечо. — Не накаркайте.
— Нет, ну почему? — Аня сделала голубые глаза. — Человек может внезапно заболеть…
— Что это вас просто заклинило на этой теме? Вы ради этого и пришли?
— Ну, правда?
— Если, правда, то мы тогда накроемся медным тазом. — Анин собеседник посмотрел на часы. — Ну, не сразу конечно. Но накроемся. У вас все?
— Вот как? Значит Погребижская — это доходно?
— Сейчас очень.
— А раньше?
— В общем, Мария Иннокентьевна всегда была ничего… Как-то сумела перебраться из одной эпохи в другую, не обломав крыльев. И тогда она печаталась и процветала — ну, в соответствии, конечно, с тогдашними стандартами процветания. В меру, по-социалистически… И «эпоху перемен» пережила. Ну, а уж сейчас… Не о многих это скажешь!
— А Погребижская еще где-нибудь печатается?
— Нет, только у нас.
— А как она у вас оказалась?
— Как-то исторически сложилось… Ну, то, что она у нас оказалась.
Тогда такое время было причудливое… И, в общем-то, мы бы не хотели ее потерять! И если бы Погребижская, например, умерла…
— Умерла?! — вдруг встрепенулась при этих словах Светлова.
— Да, это был бы кошмар! — Анин собеседник даже зажмурился.
— Ну да, конечно… — закивала Светлова. — Кто же тогда будет писать приключения этого Рика?
— Да писать кому нашлось бы —.не такой уж неподражаемый шедевр…
— Это точно… — от души согласилась Аня.
— В общем, нашли бы.
— Ну и?
— Что «ну и»?! Прошли те времена… Вон у Успенского раньше Чебурашкой кто только не пользовался, а потом он даже кондитерскую фабрику заставил на фантике название поменять. Хочешь есть конфеты с Чебурашкой на фантике — плати.
— То есть?
— То есть, существует право на интеллектуальную собственность. Смерть Погребижской — это смерть львенка Рика! Двойные похороны.
— Правда?!
Светлова не без удовольствия представила этого обормота с бластером, провожаемого в последний путь.
— А Лидия Евгеньевна тоже тогда накроется медным тазом?
— А она — в первую очередь.
— Она не будет тогда получать гонорары за книги Погребижской?
— С какой-такой стати? Она не дочь, не сестра, не наследница авторских прав. Секретарь. Всего лишь.
— Ах, вот как! — задумалась Анна — В общем, если бы вдруг вы узнали, что Мария Иннокентьевна серьезно заболела, то…
Анин собеседник снова посмотрел на часы:
— …То я бы попросил ее меня усыновить и заодно оставить мне в наследство авторские права. Тем более что у нее все равно, кажется, никого нет.
— А что бы вы сделали, если бы она уже умерла? Издатель, которого Светлова, похоже, всерьез заставила задуматься над этой проблемой, некоторое время пристально смотрел на нее.
— Я бы ее оживил, — наконец сказал он. Светлова глядела на своего собеседника, широко раскрыв глаза:
— Что-что?
— Шутка!
— Ах, вот…
— Петя! — задумчиво позвала Светлова впившегося в монитор компьютера мужа.
— Извини, Ань… я занят!
— Петь… — не отставала супруга. — А как ты думаешь — можно оживить человека?