Чертова Дюжина
Шрифт:
Студент нажал на магнитофоне кнопку записи и баба Агрипина продолжила:
«Вытащили Ленку на воздух, откачать пытались да куда там. Матрена так и сказала, что помочь ей уже ничем нельзя, Юрка от тоски, за собой забрал.
– Вон она, там уже с ними, танцують и спивають песни, как ни в чем не бывало. – Кивнула она в сторону хаты.
Но сельчане, естественно не видели ничего, что же там происходит на самом деле, от них-то скрыто было, в отличие от Матрены Горбатой.
– Она ж толком и уразуметь ничо не успела! – Все причитала Матрена и раскачивала головой в стороны.
Не
Похоронили всем селом, помянули. А дом тот, забили досками, так он по сей день и стоит, никто туда не заходил с тех времен. Да вот иногда, по весне, в акурат в начале мая, слышат люди с той хаты, как гармонь играет, да частушки поют, смеются, но зайти туда никто не решается. И Вам, студенты городские, не советую.»
– Даааа… – Протяжно сказал один из студентов, тот самый ботаник, что меня и Нюсю, домой отправить пытался. Было видно, что молодые ребята особо в эту историю не верили, оно и понятно, что с них взять, молодые и городские. А вот мы с сестренкой прониклись. Так нам жалко стало Ленку Кирпу, мужа ее Юрия и бабу Агрипину, да и вообще всех жителей села с этой истории, тем более, что тех кто еще остался в живых, из старичков, мы знали лично. Матрены Горбатой, в живых уже не было.
Студенты еще остались у бабы Агрипины, а Я и Нюся, пошли гулять.
– Нюсь, а пошли в тот дом сходим. – Предложила Я сестренке.
– Ляль, а давай не пойдем. – Ответила сестра.
– Ну, тогда Я сама пойду, раз ты такая трусиха! – Гордо заявила Я и направилась на край села, к той самой хате, где и жила когда-то Ленка Кирпа.
Деревянный заборчик давным-давно сгнил и его остатки, маленькими колышками торчали из – под земли. Но увидеть их сразу было нельзя, поскольку все сильно заросло травой. Я прошла вовнутрь двора, подошла к ветхой хатке. Крыша местами обвалилась. Двери были наглухо забиты досками. Я обошла хатку со всех сторон в надежде найти какую-то лазейку, чтобы проникнуть вовнутрь. Ничего не нашла. И, несмотря на старость и ветхость дерева, мне даже не удалось оторвать ни одной доски от забитых окошек. Сама же хатка, одну сторону, низко ушла под землю, и маленькие окна были практически на одном уровне с моим ростом.
Сложно сказать, что двигало детскими поступками, но было принято решение, идти на кладбище и искать могилу Кирпатой.
Долго искать не пришлось. Логика ясна, идти туда, где самые старые могилы, без памятников, без крестов, а с советскими железными звездами, покрытыми ржавчиной.
В стороне, старых погребений, она была одна из последнех, а по другую сторону, уже были более свежие захоронения.
На металической выцвевшей от времени, фотографии, покрытой ржавчиной по углам, серьезно смотрела молодая женщина.
– Здрасьте тетя Лена!
Я дастала из кармана мятый пирожок. Их стащила у бабы Агрипины, один сестре и один так, на всяких случай.
– Тетя Лена, пирожок вот Вам! Вкусныыый – вкусный!
Акуратно положив пирожочек на выступ памятника, Я еще раз внимательно посмотрела на фото. Чего-то ждала, но никакого ответа не было.
– Тетя Лена, а о Вас тут рассказывали. А Вы вот все равно молодец, но плакали много, наверное, а плакать много нельзя за теми, кто ушел, так бабушка Агрипина говорила.
Никто так и не отвечал. Но дети всегда верят в чудо.
– А дядя Юра, муж Ваш, говорят, очень красивый был, и Вы любили друг друга сильно-пресильно, да? Но говорят, что его могилки тут нету.
Какое – то внутренее чутье, дало понять, что лучше искать могилу Матрены. Непременно нужно найти.
– Ну, Я тетю Матрену проведаю тогда. А Вы не знаете, где ее найти тут?
Неожиданно, откудато прибежала рыжая дворняга, посмотрела на меня, повиляла хвостом, схватила пирожок и побежала.
– Ээээ, Тузик или как тебя там, это ж не тебе? – Я побежала за собакой, вдогонку крича ей – Это ж тете Лене!
Собака хоть и бежала быстро, держа в пасти пирожок, но периодически останавливалась и оглядывалась на меня, как будто проверяла, не отстаю ли Я? Следую ли Я за ней?
– Но ей, наверное, его все равно не съесть, может она так с тобой поделилась? – Вслух, следуя за собакой, рассуждала Я.
Потом, остановившись, обернулась и шепнула:
– А ну прощайте тетя Лена! – И помахала рукой. – Я тогда с Тузиком схожу.
Очень сложно сказать, что двигало детской логикой и действиями, но в тот момент, Я была уверена, что делаю все правильно.
Удивительно было то, что собака привела меня к маленькому, еле виднеющемуся холмику на кладбище в такой стороне, где не было вокруг ни одной могилы.
Рыжая дворняга положила пирожок на этот холмик и сама растянулась на нем же, жалобно смотря мне в глаза. И Я поняла, вот тут и лежит эта самая Матрена Горбатая!
Второй пирожок уже был положен на это место и собака поняла, что первый пирожок может съесть спокойно, не переживая ни о чем.
– Бабушка Матрена?
На вопрос, ответом был легкий ветерок, пролетевший по веточкам деревьев и пошелеливший мою челку.
– Бабушка Матрена, а Я вот чего спросить хотела у Вас… – Не успела Я договорить, что и зачем мне это надо, перед глазами четко встали картинки двора и хатки Елены Кирпа. Под порогом, была деревяная ляда, которая открывалась с боку. Совсем незаметная вещь, ее так никто и не обнаружил, да и надобности на то, не было особой.
– Спасибо бабушка Матрена! – Поблагодарила Я, и собралась было уходить, как поняла, что не знаю куда идти. Вокруг были только деревья и трава, ни могил, ничего. Все заросшее бурьяном.
– Собака, – Обратилась Я к рыжей – Дорогу покажи, пожалуйста.
Дворняжка, доев пирожок, один и второй, поднялась с холмика и побежала, виляя хвостом, а Я за ней. Та довела меня до оградки и остановилась.
– Спасибо собака! – Вежливо сказала Я и помахала ей рукой. Вышла за ограждение и побежала быстро, без оглядки, обратно к домику Кирпы.
Убедившись, что никто меня не видит, Я нашла то место. Правда, все вокруг обильно поросло травой и опознать тот маленький выступ, что служил порогом, было не так – то просто, особенно для маленькой девочки. Но Я справилась.