Чертова Дюжина
Шрифт:
На Валерку, накатили такие же чувства. Он потупил взгляд, поблагодарил стариков. Ребята развернулись и пошли.
– Вы хлопцы, тока как выйдите на дорогу, не обертайтеся, не треба, бо лихо буде! – Крикнул в след им старик. – Поняли? Не обертайтеся, кажуууу!!! Бо буде на бедууу!
– Та твож мать. Опять это херня неведомая, ну ты посмотри. – Сплюнул Митяй. Валерка лишь боковым зрением покосился на друга и быстрее зашагал.
– Хорошая деревня. – Довольно произнес Проха.
– Ага, и так хорошо спалось. – Подхватил Марк.
– Так
– Дыбил. – Снова выругался Митяй. – Ой, дыбил!
– А что он там про «не оборачиваться» говорил? – Переспросил Марк, и хотел было повернуться, но увесистый подзатыльник Валерки, не дал ему этого сделать.
– Ты че? – Возмутился Марк.
– Ничо. Потом, спасибо скажешь. Только б выбраться отсюда поскорее.
– А вот и тачка! – Радостно закричал Митяй.
Почему-то, дорога назад, оказалась гораздо короче, чем вчера, когда они шли в деревню.
Все в целости и сохранности. По дороге проезжали машины. Удалось найти помощь.
Все благополучно подсуетили.
– Это вы всю ночь тут торчали? И костров непожгли? – Удивленно спросил пожилой мужчина, доставивший «запаску».
– Та нас местные приютили. – Махнул рукой в сторону Митяй.
Мужчина усмехнулся:
– Какие местные? Полевые зайцы чтоли? Так тут даже зайцев нет.
– Та не, деревенские. – Уточнил Валерка.
Мужчина перестал улыбаться и внимательно посмотрел на каждого из ребят, так, как обычно смотрят в глаза менты, чтобы проверить «есть че в кровушке али где и если найду».
– Да бог с вами, ребята. – Серьезным тоном, заговорил мужчина. – Нет тут никаких деревенских.
– Как нет? – Удивился Валерка.
– После войны, всю деревню, всех жителей отсюда вывезли, принудительно эвакуировали, а потом затопили местность, водохранилище делали. Вот прям там, за полем в двух километрах, если напрямик, не сворачивая, будет оно.
– Кто оно? – Сглатывая слюну и щипая себя за ухо, переспросил Митяй.
– Водохранилище. – Спокойно повторил мужчина. – Правда, поговаривают, что не все хотели хаты свои добровольно покидать. Прятались люди, по сараям. Так слушок ходил, что прям с теми людьми, шо попрятались, хаты то и топили. Утопленики не по воле, а по принуждению, а там кто ж уже разберет. Но всплывали еще долго.
Мужчина развел руками и добавил:
– «Советы», после войны, страну так поднимали, а кому дело до людей? Ай. Как могли Державу отстраивали. Время такое было.
Митяй и Валерка переглянулись. Они хорошо понимали слова мужчины и в голове их уже сложились все пазлы картины прошлой ночи.
Парни перевели взгляд на дорожный знак, на котором вчера четкими буквами, читали название «Нежиль». Но вместо названия, было только обозначение главной дороги и ничего более.
– А как та деревня – то, хоть называлась? – Как бы, между прочим, поинтересовался Валерка.
– Не-не…не припомню уж, толи Нежная, толи Нижняя… – Почесывая затылок, пытался вспомнить мужчина. – Дело давнее. Говорят еще, что вся живность, в той деревне, как будто заранее беду чувствовала и собаки с цепей рвались еще задолго до того как топить начали. Вообщем, вся живность, что удрать смогла, удрала. Тех, кто не спрятался, принудительно вывезли с кой какими пожитками имущества, а те, кто спрятались, так под воду и ушли. Вот какая история, хлопцы.
– Мда уж. – Потирая нервно руки, выдавил из себя Митяй.
Проха и Марк не слышали рассказа, они достали из портативного холодильничка, что лежал в багажнике, пиво и вовсю похмелялись.
– Валер, порулишь? – Устало, посмотрел на друга Митяй тот лишь жмуркой, дал понять, что согласен.
Всю дорогу Валерка и Митяй молчали. Проха и Марк вырубились через пять минут, как машина тронулась, и спали до самого пункта назначения.
Через пару лет, Прохе довелось побывать еще раз в этих краях, в последний раз на его беду. С компанией других ребят, без Митяя и Валерки, он отдыхал на этом водохранилище, был сильно пьяный и утонул.
Где бы Вы ни были, и если Вам сильно понравилась местность, никогда не произносите вслух слова «Тут бы и остался!», а то кто ж знает, вдруг Вас услышут? А Вас всегда слышат, поэтому, не бросайте слов на ветер.
Свекруня
Аленку, мать Петра очень не хотела в невестки. Всячески противилась и отговаривала сына. Доводы разные приводила, что и семья у нее не знатная, и не красивая она и «не ко двору кобыла», одним словом, неугодная.
Аленка была очень даже хороша собой. И семья хоть и не зажиточная, но работящие люди и не бедствовали. Да только для матери Петра, это доводом весовым не являлось. Та уже присмотрела достойную невестку, дочку Головы сельского.
– Ты Петруша, слушай и делай, так как мать говорит! – Оттопырив пухлую нижнюю губу, ворчала мать Петра, Алевтина Лаврентьевна.
– Мамо, Я ж люблю ее. – Пытался достучаться до сознания и здравого рассудка матери, Петр.
– Вот чем тебе Марусенька не невеста? А благодаря ее отцу, глядишь и в люди выбьешься. Или всю жизнь шофером будешь работать? Баранку вертеть?
– Мамо, Я ж жить без нее не могу! Без Алены! Понимаешь? – Тихо говорил Петр, сидя за столом и обхватив голову руками.
– Что за новость? – Всплеснула руками Алевтина. – Дурницы не мели мне. Жить он не может. Когда твой отец с войны не вернулся, Я тебя одна, сама поднимала, замуж так и не вышла. Знаешь, как тяжело было? Знаешь? И бач, ничо ж, смогла?! Так от, Я не позволю, чтоб мой сын проклятую нужду знал.
– Мамо, Я знаю, говорили уже. – Пытался остановить словесный поток матери, парень.
– Знает он? – Отвернулась к окну Алевтина. – Да что ты о жизни знаешь? Любовь у него. А жизнь она другая, не на одной любви держиться, понимаешь?