Чертовидцы, или Кошмары Брянской области
Шрифт:
И ни одного человека. Выжившие затаились в уголках собственных темных квартир-гробниц. Почти все окна первых и вторых этажей, насколько хватало глаз, закрывали наспех приваренные ставни и решетки. Только на восточной стороне перекрестка пересечения Вербной и Павловской работало кафе «АрбузЬ». Правда, огромный плакат, стоявший близ открытой двери, утверждал обратное. Буквы на нём извещали и гласили: «Бог послал мне срочную телеграмму, и теперь я и моя Лилия на небесах. Давайте к нам, олухи!»
Ивот находился во власти потустороннего зла и бесчисленных аномалий.
Увидев
– Я что, апокалипсис проспал?.. – вопросил он. Не выдержав, в гневе гаркнул: – Свет из дома, трупы в пляс?!
Во мраке переулков и навесов тотчас вспыхнули десятки кошмарных глаз, напоминавшие раздуваемые огоньки сигарет. Зашелестели мертвые голоса.
– Чертовидец?! Невозможно.
– На дыбу его! И поиграть! Поиграть с ним!
– Лучше прокатить на капоте!
– И поковыряться в его мерзких кармансах! 4
Мигом позже голоса сплелись в скандирующий, насмешливый хор:
– Смерть ему! Смерть! С-с-сме-е-ерть!
Булат схватил себя за яйца:
– Ну, так идите и выкусите!
Однако все, ограничившись воплями и стенаниями, разбежались. Никто не рискнул принять вызов того, чья жизнь еще час назад считалась угасшей.
Демонстративно насвистывая легкомысленную и угрожающую мелодию из кинофильма «Убить Билла» 5 , Булат направился в сторону полицейского управления. Там он рассчитывал получить информацию о местоположении Прохора Питонина – вспыльчивого капитана полиции, в свое время прикрывавшего сотрудников бюро буквой закона и классикой табельного оружия.
4
Не факт, что он действительно там находился. В любом случае это реверанс сами ведаете кому и чему.
5
Ту самую, что напевала Элли Драйвер, когда заявилась в больницу, чтобы прикончить Беатрикс Киддо.
Если он правильно помнил, нужно было преодолеть каких-то четыре квартала. Четыре квартала, под завязку забитых паранормальным дерьмом! Но это всё же лучше, чем тащиться в южную часть города, где находилось отделение полиции, в котором работал капитан.
К мрачному удовлетворению Булата, он без особых проблем проделал весь путь. Молва о его возвращении среди детей тьмы разнеслась довольно быстро. Миновав сквер с пунцово-красными рябинами, притулившимися под светом оранжевых фонарей, молодой человек вышел к полицейскому управлению.
Творилось черти что.
Со стороны парковки под открытым небом и примыкавшей к ней дороги, стиснутой домами Богучарской улицы, ковыляли выходцы из могил. Они осаждали трехэтажное здание управления. Многие щеголяли в погребальных костюмах и платьях, припорошенных комьями свежей земли. Нашлись и те, кто шествовал в одной лишь бирке из морга, болтавшейся на большом пальце ноги. Особенно выделялась голая стодвадцатикилограммовая женщина, из чьего Y-образного разреза на груди вытекал черный чай, выпитый сутки назад.
Мертвецы, зеленовато-почерневшие и безразличные, словно буквы, оповещающие о диагнозе «рак», лезли по баррикадам из полицейских машин. Без устали молотили хладными руками, не чувствующими боли, в центральные двери. В распахнутых окнах управления то и дело расцветали вспышки выстрелов. Грохот пальбы повторяющимся эхом заливал улицу.
Обороной, к радости Булата, командовал сам Питонин.
– Олени безмозглые! Бьем в головы! Только в головы! – Капитан, чуть выступив из окна третьего этажа на отлив, напоминал взбешенного зверя, метавшегося на скальном выступе. – Если они прорвутся, я перед смертью каждому из вас ноги переломаю! И бережем припасы!
Трупы падали, вставали и иногда отрывали от себя волокна холодного, слизистого мяса, после чего забрасывали в открытые окна, деморализуя живых. Бледные лица защитников, озаряемые отблесками нагретых пороховых газов, заливал пот.
– Я так больше не могу! Я… Я не выдержу этого чертова ужаса! – Последовал одиночный выстрел, и со второго этажа выпал младший сержант, пустивший себе в голову пилюлю свинцового успокоительного. Его тело повалило собой несколько трупов.
Стрельба на миг стихла. Питонин похолодел. Он знал этого кретина. Родион Фокин. Дураку не исполнилось и двадцати! Даже звание получил только в прошлом месяце! Хорошо, что детей не оставил. Да и жена молодая – быстро выправится. Цинично, зато честно.
И всё же… жаль.
Полицейский пребывал в бешенстве и отчаянии. Особенно сейчас, когда Фокина принялись раздирать ненасытные твари.
– Кто еще раз вот так кинет товарищей – оставит семью без пенсии и прочих выплат! Обещаю! Лично всё пропью! – Питонин буквально задыхался от ярости.
Булат, видя, как младший сержант накрыл собой стол и теперь им ужинают, с сожалением покачал головой. Похоже, на сцене не достает только него. Оперевшись на серебристую «Toyota Corolla» 2012 года выпуска, он горласто крикнул:
– Эй, Капитон! Салют! Как оно? Как жизнь? Как печень? На новую еще не обменял?
Его голос привлек мертвых. Мгновение – и нежить направила раздутые, варикозные стопы к Булату.
Теплая, хлюпающая плоть!
Впереди ковыляла стодвадцатикилограммовая женщина с Y-образным разрезом среди отвисших, творожного вида грудей.
Полицейские в окнах с недоверием уставились на Булата. Те, кто отличались особой нервозностью, взяли его на мушку. Все знали, что бюро «Канун» было разбито наголову: один его сотрудник погиб, тогда как второй пропал без вести.
И только Питонин проявил неожиданное здравомыслие.
– Ах ты ж, труподел хренов! – Он разразился дубовым, отшелушенным смехом. – Чего так долго-то, а? Я, что ли, за тебя должен разгребать эти авгиевы конюшни с трупами?
– Только не за оклад дворника. Нашего, из бюро, чего-нибудь не находил?