Чертовидцы, или Кошмары Брянской области
Шрифт:
Итак, предрассветные часы, одинокий птичий крик над туманным лесом.
Тающее ночное небо, прочерченное багровым серебром облаков, на высоте тридцати метров пересекало преисполненное злобы создание.
Загнутый вниз оранжевый клюв с черным кончиком, как у египетских стервятников. Прокаленные кровью рубиновые глазки. Словно позаимствованный у гениев, хохолок из заостренных перьев. Благородная шея, из которой, казалось, противоестественно произрастало тело-книга. Оперение цвета угля, растертого с мокрым графитом. На вершинах крыльев-обложки по когтю. Клиновидный хвост. И конечно
Черномикон.
Имя, благословленное тьмой.
Благословленное тьмой?! Фолиант-птица расхохотался, перепугав скрипучим гоготом белых аистов, направлявшихся на восток. А ведь кретин-шизофреник, вдохнувший в него жизнь и давший имя, старался. И свалял дурака – доверив заботы о твари из глубин черного космоса. Именно в тот период они с Бессодержательным и спелись.
Что поделать? Душа бумажного поэта алкала зла.
Черномикон снова зашелся в вульгарном хохоте. Оглянулся. Может, нагнать и прикончить аистов? Фыркнул. В другой раз. Сейчас есть дела… и повкуснее.
Его мысли вернулись к событиям двухмесячной давности.
Оказавшись в руках сотрудников бюро «Канун», Черномикон исправно нёс службу, оставаясь в форме внушительной книжицы, чьи размеры на пяток сантиметров не доходили до бумажного формата А3. Помогал Членославу и Дебилату низвергать зло.
Над лесом вновь раздался пугающий хохот.
На деле он подкармливал Бессодержательного, сбрасывая к тому на порог ослабленные порождения зла. А еще – копил и копил силы, запечатывая в себе детей тьмы, чтобы затем использовать их как дорожную карту. Чтобы проторить тропинку в царство зла и первобытного хаоса. Прямиком к Бессодержательному.
После небольшого ритуала – можно сказать, кроваво-домашнего – темница древнего бога пала.
Тогда же Черномикон освободил всех, в ком больше не нуждался. Но кое-какие трофеи всё же оставил. Серого демона, посланника кратких судеб, сотворившего ужасы Кануна, и Лунослава – потомка того самого безумного меота, что и провернул всю эту штуку с пленением Бессодержательного. Паренек, надо признать, быстро учился. Кровь диктовала знания. Опасный противник.
Эта парочка и поныне находилась в нём.
Черномикон с самодовольством каркнул. Последнее время он сдавал лист с чертовидцем в аренду. Носовой платок, подгузник, кустарный презерватив – самые бестолковые и частые способы применения покоренного человека. Полет мысли начинался, когда порождения нечеловеческого порядка использовали лист с чертовидцем в качестве орудия убийства. За столь милостивую услугу он брал органами тяжелобольных. В основном. Да и то, когда требовалось подпитать его неожиданное и прожорливое хобби.
Прекратив грезить, Черномикон опустил взгляд. Приближалась почерневшая избушка, притихшая на краю оврага, заполненного светящимся туманом. Из трубы домика валил дым, неся в мохнатых клубах душок браги и алые огоньки. В сарайчике, находившемся в двенадцати метрах от домика, лежали тела.
Черномикон лег на потоки холодного ветра и спикировал вниз.
Палец с грибковым поражением ногтя щелчком обозначил последние пол-литровые бутылки с красноватой бурдой.
– Двадцать
Из погреба послышалось сопенье. Затем покрытые шерстью ручища вытолкали наружу один за одним четыре десятилитровых бочонка с забродившей кровью. Показалась отвратительного вида утробистая харя с покрасневшими глазками и подвижным голым хрящом вместо носа.
– Чел, я бы перекинулся в картишки. – Из погреба выбрался Калач, напоминавший необъятным пузом беременную тетушку, а ростом – Бобана Марьяновича из «Филадельфия Сиксерс» 11 . – И накатил бы.
– Накатим так, что лопнем. Дай только сувенирчику прибыть, – заметил Балда, вожак компашки. Он слонялся возле ректификационной колонны, следя за свежей партией, на закладку и изготовление которой ушло почти два с половиной часа.
11
Сербский баскетболист, чей рост составляет 222 сантиметра.
Балда, Боягуз и Калач отличались не только телосложением, но и цветом шерсти – обычный рыжий, тощий болотноцветный и тяжеловесный фиолетовый с подпалинами, соответственно. Будучи низшими демонами, более известными в фольклоре славян как озорные бесы или черти, они представляли собой выходцев из малочисленной касты ремесленников.
Да, они не ковали неразменные монеты, бередившие рассудок скупцов, или иную проклятую мелочевку, сводившую людей в могилы. Зато варили напиток высшего качества и порядка – девяностосемипроцентный самогон, основным ингредиентом которому служила засахаренная людская кровь. Предпочтение, по понятным причинам, отдавалось больным сахарным диабетом II и III степени.
Процессу дьявольского самогоноварения вполне хватало двадцати квадратных метров домика. Здесь же находились загруженные бутылками шкафы, стол с неразложенным пасьянсом и рукомойник с нагревателем. В четырех шагах от входа, вместо печи, стояла ректификационная колонна на пятьдесят литров. Она же – самогонный аппарат, соединенный с дымовой трубой. Колыхались от жара линялые занавески на окнах. На улице пыхтел бензиновый генератор, подавая в домик свет. Из грязного радиоприемника марки «Hyundai» на повторе в сотый раз играла песня «Самогонщики» группы «Сектор Газа».
Черти то и дело пускались в дикий пляс, с рычанием горланя любимую часть припева:
– Мы – гоним! Мы – гоним! Мы – гоним-гоним-гоним! Йау! 12
Порядком утомившись клацать копытами по липкому дощатому полу, Балда сделал музыку тише и решил снять пробу. Плеснул розоватое варево в мензурку, взглянул на просвет. Пена отсутствовала. Поверхность гладкая. Легкая мутность и сваренные сгустки крови, точно разлохмаченные остатки вишен, – в пределах нормы.
12
Лучше это один раз услышать, чем сто раз прочитать. Включите.